Учитывая как прошёл предыдущий вечер и ночь — первая ночь в новом городе, — день тоже не предвещал ничего радужного. Хотя была определённая надежда, что удастся нормально продержаться до вечера и следующей ночью всё-таки выспаться. И если бы Феликса новое начальство, как это положено с детективами, отправило знакомиться с расследованиями или, как минимум, протирать пыль в архиве — пусть хоть какую-то пользу причиняет, — то он рисковал где-то там и вырубитьcя, эту самую пользу так и не причинив. Зато и вреда никакого. Но руководство приняло более неожиданное решение.

Выходя на улицу к патрульным машинам, детектив размышлял на тему «бойтесь желаний своих». Хотел же, когда шёл в академию, быть именно патрульным, как папа, но в родном управлении решили, что фиг тебе, а не патруль — работай головой. Ну вот: здравствуй, патрульная машинка — мечта сбылась. А если серьёзно, то подобное решение заставляло задуматься. Коллеги не всегда хорошо относились к чужакам — даже, порой, из других участков, — но, как правило, это было всё-таки локальным явлением. Тут же это недоверие ощущалось чуть ли не физически и со всех сторон. Единственный, кто с ходу встретил его более менее дружелюбно — это мясник в лавке, проходящий по одному из дел подозреваемым в убийстве. Прекрасно просто. Вся эта картина прямо заставляла подумать вот о чём: а не убирали ли его из участка чтобы он там ненароком не напоролся на то, что ему видеть и знать не стоило. С одной стороны, версия бредовая, с другой имела право на существование. Даже не смотря на то, что причина отправки в патруль была озвучена предельно логичная — кто в здравом уме будет спорить, что это неплохой и относительно безопасный способ познакомиться с городом поближе и более внимательно его изучать, а так же посмотреть на его обитателей. Из участка много не увидишь. С другой стороны, покататься можно так, чтобы он много и не увидел. Загадочная ситуация, но с ней предстояло разбираться по ходу пьесы.

А что же интуиция, на которую Феликс привык опираться? Она пока улавливала всё тоже самое — повальное недоверие и общую тревожность. И пока ещё больше запутывала, чем реально помогала. Приходилось опираться на старую-добрую логику в компании с аналитикой, основанной на наблюдении. Пока во всяком случае прямой угрозы он не улавливал — и на том спасибо. Хотя не было сомнений в том, что его, если что, легко прикопают в какой-нибудь канаве где-нибудь за городом. При этом никто даже не попытается помочь самому Феликсу — скорее уж тому, кто соберётся прикапывать. И в данном вопросе, садясь в патрульную машину, он не ощущал себя рядом с коллегой в большей безопасности, чем в одиночку на улице. Но предстояло посмотреть, что из этого выйдет.

Феликс не спорил ни с кем и пока не собирался. Патруль — так патруль. Он мысленно усмехнулся, садясь в машину на пассажирское сидение. Спасибо документы и рацию выдали — хоть как-то на местного полицейского стал похож. Вообще, можно и порадоваться слегка: при таком раскладе наверно будет сложнее вырубиться — всё-таки обстановка требовала постоянного внимания, и становилось довольно сложно расслабиться. Так что можно вспомнить, чему давно учили.

— Куда мы? — спросил он Калеба тихо и нейтрально.

Ему рулить. В прямом и переносном смысле. А Феликсу думать и делать выводы. И если абстрагироваться от обстановки и не привычного градуса ощущений, то с виду парень не плохой, работу свою явно знает. В других обстоятельствах, наверно, могли бы и с ходу сработаться. Но в Хэйвене всё иначе. Что конкретно понимать под этим «всё» предстояло выяснить. А для начала попытаться наладить хоть какой-то контакт.

Феликс действительно внимательно прислушивался к тому, что говорит Калеб. Не только к самим словам, но и к интонациям, улавливал построение фраз. Он пытался выжать из получаемой информации максимум: и по обстановке, и по человеку, сидящему рядом. Им плотно работать вместе как минимум пару дней, пока он знакомится с городом, а там кто знает. И всё равно же рядом будут. Чем больше выводов детектив сделает и чем быстрее — тем больше вероятность не запороть общение в самом начале. С таким подходом, любая озвученная информация была важна для детектива. Он же работать приехал. И добровольно. И местные проблемы при идеальном стечении обстоятельств должны были стать и его тоже. Так что проявляемый интерес вопросов вызывать не должен. Хотя в этом городе недоверие вызывало пока что абсолютно всё, и он не сомневался, что с профессиональным подходом к обстановке будет ровно тоже самое. Как и с проявлением пренебрежения. Чтобы он не сделал — это будет подозрительно.

Однако, к приеду в город Феликс всё-таки готовился так тщательно, как мог. В том числе заранее детально изучил карту города, чтобы иметь первичное представление о планировке, дабы не ехать совсем в никуда и там уже разбираться по ходу. Поэтому он имел её своеобразный отпечаток в своей голове. Детектив примерно понимал, о чем Калеб говорит, при этом он озвучивал детали, которые на картах обычно не пишут — например, не спокойный район вечером. И это позволяло «наносить» на имеющуюся в голове карту своеобразные пометки и маркеры.

— Небогатый криминальный мир — это хорошо, — всё так же негромко отозвался Феликс, пока
поглядывая в окно двери на улицу.

Не говорить же вот так, с ходу, что большую часть работы он с собой привёз и почти всю ночь размещал по комнате. Сотни зацепок по делам из различных штатов, которые неугомонный... покойный детектив просто не успел отработать и отправить по адресу. Плюс его планшет, из которого сейчас тоже извлечена далеко не вся информация — недописанные отчёты, аналитические выкладки, заметки. Можно было психануть и бросить всё это, заявив что-то из разряда «да кому оно вообще надо то», но Феликс не мог так сделать. Да и Изабелла его, пожалуй, не простит за подобное малодушие. О самом Брюсе и упоминать не стоит, хотя можно было представить его физиономию в ответ на заявление: «Иди лесом, я не буду этим заниматься».

— Ты не сможешь бросить, — раздался едва уловимым шепотом в голове голос напарника.

Он звучал откуда-то со стороны двери, но всё-таки не с улицы. Как-будто сам Феликс сидел за рулём, а Брюс был на пассажирском сидении и смотрел при этом в окно. Очень странное такое ощущение. Мимолётное... Но это было так отчётливо, что он едва уловимо вздрогнул. Ну и шутки шутками, а не поспоришь. Не сможет. Детектив счёл это проявление признаком, что он где-то на верном пути и пока двигается в правильном направлении.

Что до выезда, то пока вопросов у Феликса не было. Вернее, они, разумеется, были, но каждому вопросу своё время. И для большей их части время настанет не скоро, если вообще настанет. Сейчас же он собирал информацию и давал патрульному делать свою работу. Машина тронулась, и они отправились отрабатывать заявленный маршрут.

— Никогда в патруль не ездил, — тихо усмехнулся детектив с намёком на самоиронию и в пол оборота посмотрел на профессионального патрульного. — Ну так, чтобы именно в патруль по городу, а не в рамках обучения или какого-то конкретного дела.

Это звучало вполне доверительно и не формально. Даже переговоры по рации были не привычными. Ну не сложилась у него карьера патрульного. Как загребли с ходу именно в расследования — так и не вылезал. В центральном управлении Манчестере хватало кадров для того, чтобы все занимались своим делом. И не жаловался, чего уж там. И дальше бы не жаловался, но всё сложилось как сложилось и надо жить дальше. Ну а у Калеба был повод схватиться за голову и начать бухтеть что-то из серии «подсунули хрен знает что, он вообще знает как себя вести на улицах?». Впрочем о том, как себя вести на улицах конкретно этого города, Феликс действительно всё ещё имел довольно смутное понимание.

Занятно было слушать о пока не знаком городе такие столь казалось бы не значительные детали, как информацию о подростках, прогуливающих школу по тем или иным причинам. Феликс прекрасно знал, что полицейские в районе своего участка, как правило, каждую мышь знают в лицо — это часть работы в городе. Ты знаешь основные банды, серьёзных преступников и всех местных хулиганов на своей территории. В Хэйвене же создавалось ощущение, что эта очевидная установка относилась к городу в целом. Как говорится: на одном конце города чихнули — с другого раздалось «будь здоров». Это предположение основывалось не только на озвученной информации, но и на всё той же пресловутой ауре тотального недоверия, с коей он столкнулся, едва выйдя на улицу. Что-то было такое, что пока не давало покоя. Что-то, что детектив не мог толком назвать, но оно цеплялось и вертелось где-то рядом. Маленький город — маленькие беды. Или всё-таки нет...

На саму озвученную формулировку «беды» Феликс не среагировал — данное определение ему ни о чём не говорило, кроме существования возможных проблем как таковых.

В остальном — он был не на столько не осведомлён о важности патрульной работы, как могло показаться из озвученного отсутствия опыта. Возможно, это тоже стоило обговорить, чтобы Калеб понимал — он действительно относится к коллегам данного профиля уважительно, имея на то веские и довольно глубокие причины.

— Я пришёл в академию, как сын патрульного, — пояснил Феликс, — будучи полон энтузиазма стать, как папа. Выявление, задержание, а, если повезёт и погоня — круто же, — он тихо посмеялся, глядя в окно, на проплывающую мимо весеннюю улицу. — Но, уже в учебке, мне сказали, что у них достаточно рослых парней и прекрасных девчонок, иди-ка ты, мальчик, головой думать. — Упрощенная версия конечно, и более юморная, но общий смысл понятен. Он снова посмотрел на Калеба, улыбаясь. — И после я из управления вылезал разве что в сопровождении таких бравых парней, как ты.

Феликс усмехнулся и снова вернул взгляд к окну. Лёгкое преувеличение конечно, так как это при идеальном стечении обстоятельств. Так-то и с Брюсом, и один он тоже много где лазил. Но всё-таки их основная работа заключалась не в этом, и подобные выходки далеко не всегда поощрялись начальством. Хотя, стоило признать, им всё-таки многое сходило с рук. Даже, пожалуй, иногда слишком многое.

Опытный взгляд пока не цеплял ничего подозрительного. Улица как улица. Даже эта аура тотального недоверия слегка поугасла — капрал Райт явно старался сделать их поездку более... уютной, что ли. Во всяком случае ощущение того, что этот человек может тебя без проблем где-нибудь прикопать всё-таки подстёрлось. Браво, капрал. только какому из ощущений доверять: первоначальному или тому, которое столь старательно выстраивается. Понятно, что Калеб тоже выстраивает своеобразный мост, прощупывая и его, но на сколько всё это искренне. Пока вопрос открытый, да и времени прошло всего ничего. Потому что сам Феликс продолжал наблюдать и тщательно взвешивать каждое слово, которое собирался озвучить. Нельзя допустить ошибку.

— Кофе. Чёрный с сахаром. — Глюкоза не помешает однозначно. А кофе — так тем более, учитывая практически бессонную ночь. — Но я с тобой схожу, — проговорил Феликс, приоткрывая дверь патрульной машины, — пусть жители привыкают. — Не выйдя из машины, он обернулся на Калеба и продолжил: — Однако, если и тут на меня будут смотреть, как на врага народа, покупаешь кофе ты, а я плачу за нас обоих. Договорились?

Он посмеялся и покинул машину, тихо хлопнув дверью за собой. Время обозначить тот факт, что он прекрасно ощущает царящую вокруг атмосферу и не хочет никого провоцировать лишний раз, но намерен в неё постепенно вливаться. Всё-таки послужной список детектива Блэра был достаточно показательным для того, чтобы понять: он не дурак и головой пользоваться умеет, честно отрабатывая то место, которое занимал в полиции. А, следовательно, кое-что всё-таки подмечает. Но в лоб о причинах пока не спрашивает. Как-то так.

Оказавшись на улице, детектив перестал улыбаться, вернув своему лицу привычную сосредоточенность. Он спокойно вёл себя как ведомый, предоставляя более опытному в данных условиях коллеге свободу действий.

Заверение не дать в обиду" прозвучало даже убедительно, что не могло не радовать. Феликс прошел в помещение следом за Калебом и пробежался взглядом по обстановке. Как говориться, «ничего не предвещало беды». Посетителей не много, два продавца, явно знакомых с патрульным. Некое напряжение ощущалось, но оно ощущалось абсолютно везде, и детектив начинал к данному факту привыкать...

— Доброе утро, — он улыбнулся обоим людям, стоявшим за стойкой и что либо добавлять не стал — временный напарник его представил довольно исчерпывающе, да и заказ сделал.

Подумать и более детально «прощупать» остановку детектив не успел, поскольку Калеб решил сагрится на случайную реплику. В целом-то правильно сделал — полиция для того и нужна, чтобы быстро реагировать. Тем не менее Блэр в потасовку вмешиваться не стал. Во-первых, он не считал, что Райту нужна помощь — хотя если бы кто-то попытался напасть на капрала со спины, то он, разумеется, бы пресёк, поэтому за обстановкой следил. Но всё-таки пока чуйка не предвещала дополнительных неприятностей, да и прочие посетили отнеслись к данному действу спокойно. Как-будто сие происходило далеко не первый раз. Во-вторых, было интересно посмотреть на то, как Калеб работает. Ну и, в-третьих он всё-таки был детективом, а не патрульным офицером, и задержание шпаны всё-таки не являлось его профилем, хотя он не собирался этот факт хоть как-то демонстрировать. Ну и, стоило признать, что
сейчас детектив был не выспавшимся и задумчивым тормозом, осторожно экономящим силы и пребывающим где-то в своих мыслях в первую очередь. Оставалось проследить за всеми перемещениями внимательным взглядом и сделать вид, что так всё и было задуманно.

— Разжигание конфликта и провокация — серьёзный повод получить... — дождавшись Калеба, проговорил Феликс уже привычно тихо и, выдержав паузу, продолжил, — профилактическую беседу. — Казалось бы дежурная фраза, но она вполне себе отражала отношение его самого к произошедшему инциденту. — Да и в принципе оскорблять людей не хорошо. Когда-нибудь наши соотечественники это поймут.

Детективу Блэру приходилось работать с различными представителями, включая и потомков коренного населения Америки, и всяких «панаевщих». Среди всех встречались милейшие и адекватнейшие люди. Среди всех встречались и подонки. Преступник не имеет расовой и цветовой принадлежности. Потерпевший не имеет расовой и цветовой принадлежности. Коллега — тем более, если он занимает своё место согласно своим навыкам. Но говорить сейчас ничего сверх того, что уже озвучил, он не стал. Не место, да и наверно не время. Потом, если Калеб спросит, можно будет и развить на данную тему в разговоре, если ему это будет важно. Сам же Феликс не видел смысла акцентировать внимание, что все люди равны, и перед законом — особенно. Города разные, а проблемы одни и те же. В определённом смысле это радует.

А так... Феликсу в принципе было сложно сейчас подбирать какие-либо адекватные слова и выражения. В его подсознании он всё ещё был заперт в той самой комнате с разноцветными бумажками на стенах и всё никак не мог выйти — просто бился головой об эти стены и пытался что-то там для себя понять. И любое взаимодействие с окружающей реальностью требовало определённых усилий. Но он всё-таки старался. Кивал и улыбался окружающим, разговаривал, что-то объяснял, следил за остановкой.

При всём этом у него не было сил даже говорить громко. Как и привычки в целом. В их двойке Брюс был зажигалкой — тем огнём, что моментально загорался и живо реагировал на всё вокруг. При это напарник его оттенял своим спокойствием. И пока гениальный детектив успевал додолбаться даже до мусорки на месте преступления и получить от неё показания — его менее гениальный коллега успевал записать основные показания участников, чтобы потом подшить к делу. Как-то так они и работали десяток лет. И всех всё устраивало. А сейчас Феликс ощущал себя инвалидом. И вот это вот всё он однозначно был не готов рассказывать и объяснять.

Оставалось пить кофе и прикладывать определённые усилия, чтобы голова не уехала окончательно. И, кажется, он снова перестал улыбаться.

— Я оплачу, — кивнул Феликс и сказал это с тональностью, не терпящей возражений.

Да, особо враждебно именно на него сейчас не смотрели, но весьма вероятно причиной этому была произошедшая сценка, которая отвлекла на себя общественное внимание. Сам детектив что либо помимо кофе брать не собирался. Вроде как, инцидент исчерпан, нарушитель спокойствия задержан, всё тихо мирно и можно ехать обратно в участок. А потом и дальше. Хотя торопиться, вроде как, особо некуда. Феликс забрал свой напиток, который в теории должен был поддержать его работоспособность.

— Поехали? — спросил он Калеба, а после всё-таки усмехнулся: — Или постоим тут, а этот чудик пусть пока подумает над своим поведением?

Пока катались обратно, настало затишье, и Феликс задумался, глядя то в окно на улицу, то в зеркало заднего вида назад на притихшего задержанного. Мысли особо не клеились, тянулись в черепной коробке, как густой кисель и особо не связывались во что-то осмысленное. Кофе конечно немного оживил обстановку в голове, но пока ни на чём конкретном сосредоточится не получалось, поэтому детектив просто подмечал разные детальки и складывал их в копилку фактов, котрые он осмыслит потом, когда будет подводить для себя итоги дня. Доехали до управления, в сдачу «подопечного» в обезьянник Блэр не вмешивался, хотя присутствовал — это не его задержанный, Калебу предстояло самому решить его судьбу. Хотя Феликс отметил, бегло пробежавшись взглядом по документам, что патрульный явно подостыл по дороге и решил пощадить дурака. Можно было и посуровее обойтись. И он отметил данный факт. Очередной штрих к портрету временного напарника.

По возвращению в машину, капрал Райт же решил продолжить и допрос новичка. На самом деле вовремя, хоть можно было сосредоточится обратно на разговоре и проснуться. Пока опять не начало что-нибудь мерещиться. Бостон, Нью-Йорк... Везде Феликс был. По различным делам. Будучи напарником Долмана, довольно сложно сидеть не то что в одном городе, а в одном штате. Нет, спасибо, не сейчас. Точно не сейчас. Ещё вчера, непосредственно по приезду, Феликс бы не смог красиво ответить на данный вопрос. Что его привело сюда, в Хэйвен. Кроме объективного желания сбежать из привычного окружения. Но случайная встреча позволила ему составить прекрасную теорию, которая практически полностью была правдой. За небольшим нюансом, но об этом можно и не говорить.

— Следующий кофе за тобой, а я расскажу тебе историю.

Ага, сказку. Очень добрую. Феликс тихо посмеялся, а потом потёр лицо ладонью, как-будто стирая с лица улыбку. А заодно и усталость. Спать однозначно надо чаще и больше, а то и кофе перестанет помогать. Если бы курил — ещё можно было бы как-то бодрость держать, а так. Впрочем, напарник пока не давал окончательно отъехать от реальности. И это хорошо.

— Я разгребал дела, оставшиеся от напарника, — начал детектив не громко и ровно. — Он был к каждой бочке затычкой, его много куда вызывали для помощи, и не всегда официально. Когда вдвоём ездили, когда он один мотался, а я отчеты писал и пятую точку его прикрывал, — перед начальством, разумеется. Это и так было понятно. — И вот одно из этих дел дало мне наводку на Хэйвен.

Да, он получил наводку на этот город из дела, только не из того, которое он собирался упомянуть. Но сложилось всё предельно удачно, и детектив собирался это использовать. Вводная пока получилась больше напрягающей, чем интригующей, поэтому Феликс продолжил, развивая начатую тему.

— Если не сильно вдаваться в подробности, — продолжил детектив, — то два года назад в Техасе произошло убийство. Жертва — учитель математики младшей школы. Суть в том, что по этому делу есть подозреваемый, и где-то год назад он переехал в ваш город.

Калеб явно оживился, и Феликс смог понять, что заинтересовал его. Хорошо. Можно развить данную тему и выложить эту карту на метафизический стол. Хорошая ведь вырисовывалась теория, что он приехал сюда в погоне за подозреваемым. А об остальном пока можно умолчать.

— Скорее всего извещение о его перемещении в ваш город к вам в управление не приходило, — Феликс сказал это уверенно, и на то были причины, — официально обвинение ему не было представлено и официальным подозреваемым по делу он не проходит. Только как свидетель. Там нет ни толком связывающих улик, ни хотя бы мотива. Мотив — это главное. Нет мотива — не слепится ничего. Есть мотив — можно привязать улики. — Прописная истина и практически база всех уголовных дел. — А так есть только свидетельство очевидца, что данный индивид находился в парке примерно в то время, когда там появилось расчленённое тело и, теоретически, мог быть причастен к его появлению.

Феликс спокойно называл вещи своими именами, не выбирая более мягкие выражения. Всё-таки он говорил с коллегой, а тому априори было не привыкать к подобному, даже если в Хэйвене серьёзные криминальные происшествия происходили раз в десятилетие. И бравого капрала явно не следовало относить к личностям с тонкой душевной организацией, падающим в обморок при слове «расчленёнка» или более сленговым варианте «супнабор». Впрочем, последний вариант он не озвучивал.

— Но, — детектив допустил паузу и продолжил, — Брюса просили помочь с этим делом, и он ездил в Техас — он любит..., — Феликс осёкся и едва заметно поморщился, — любил подобные загадки. Я с ним тогда не ездил — не помню по какой причине если честно, — но читал его отчёт по поездке. Он разговаривал и с детективами, и с очевидцем, и со... «свидетелем», который, по его словам, ходил в тот парк на пикник. Придраться не к чему, следы на месте обнаружения тела не совпали. — Как-то так в общих чертах. — По итогу, Брюс тоже ничего толком не нашёл — кроме констатации факта, что физические возможности подозреваемого позволяли занести тело в то болото, где оно было обнаружено, и разобрать его на запчасти. И, видимо, Брюса что-то зацепило, потому что подозрение с него он не снял, хотя мог, и продолжал отслеживать перемещение... — Маленькая капля лжи в общем изложении, потому в заметке по Майло Роуди не было указания о том, что он переехал в Хэйвен. Но на фоне общего потока правды данная деталь прекрасно вписывалась. — Попробуем разобраться. — Помолчал и добавил то, что упорно крутилось в голове и долбило в черепную коробку: — А я, если честно, был готов уехать куда угодно, лишь бы подальше от Манчестера и поглубже в глушь. Что бы ни одной знакомой физиономии...

На этом личного и эмоционального стриптиза пожалуй хватит. И так наговорил достаточно личного. Вроде как теория вырисовывалась вполне себе годная и складная. А, главное, правдивая, потому что он действительно собирался заниматься и этим делом тоже.

— Данных по этому делу у вас в управлении, повторюсь, скорее всего, всё-таки нет никаких — не имел пока возможности проверить, да и у меня не тот уровень лояльности, чтобы копаться в базе, — в голосе проскочила едва слышная усмешка и констатация факта. До архива ведь его так и не допустили, а отправили по городу кататься. — Поэтому я без понятия ни где этот тип зарегистрирован, ни чем сейчас занимается, помимо того, что торгует мясом в одном из магазинов. Когда смогу пробить по базе — выясню недостающие детали.

Пока он не стал говорить озвучивать ни имени подозреваемого, ни оглашать тот факт, что уже абсолютно случайно с ним встретился, да ещё и переговорить успел — пусть и не по делу, — в первые часы своего пребывания в городе. Феликс и так наговорил много, и Калебу явно сейчас было над чем подумать и к чему прицепиться вопросами. И детектив даже готов был ответить и обсудить. Не просто так же рассказал.

— По итогу выходит...

Детектив внимательно выслушал выводы и кивнул.

— Именно так, Калеб, — кажется впервые за день Феликс вот так напрямую назвал напарника по имени.

Молодец, сложил всё в кучу и даже не отвесил комментарий из разряда «чушь всё это и домыслы, раз улик нет». Энтузиазм и желание действовать Хорошо. Очень хорошо. Как раз то, что надо. О своих ощущениях на счёт Майло Роуди детектив пока умолчал. Он-то был уверен, что мясник мог убить. И как бывший военный, и... в принципе. Было в нём что-то такое, что цепляло в эту сторону и не отпускало. А ещё он был полностью согласен с выводом Брюса: этот может убить. Снова. Но нужен мотив. А мотива не было.

— Для бывшего военного — хорошее занятие, — усмехнулся Феликс. — Мирное очень. — Ну так — небольшой элемент чёрного юмора. Куда уж без него. И ещё один кусочек пазла. — Скорее всего ты с ним пересекался хотя бы мельком, — он работает в лавке недалеко от моей квартиры, а она, в свою очередь, довольно близко к управлению шерифа.

Ну вот и ещё часть карт перекочевала на стол из рукава. В качестве поощрения за энтузиазм. И ещё несколько мыслей на подумать. Ведь Феликс сначала сказал, что данных у него немного по положению подозреваемого в городе, но вот это он уже откуда-то знает. Ну а о том, где приезжий детектив арендовал жильё, патрульный мог быть и так уведомлён, да и узнать эту информацию довольно легко. А что до Майло... Могли и не пересекаться, да. Город конечно небольшой, но тем менее. если хочешь что-то спрятать — или кого-то, — то спрячь как можно ближе.

Что до прозвучавшего вопроса. Он снова стёр улыбку с лица детектива. Ох, не та тема, которую Феликс хотел бы обсуждать в ближайшие... годы. Но никуда от этого не уйдешь. И на новом месте будут вопросы. Спасибо что хоть не с порога. К тому же сам поднял эту тему и дал за неё ухватиться, чего уж там. Детектив глубоко вздохнул и выдохнул, выравнивая как дыхание, так и собственный эмоциональный фон. Тема была не из приятных. Но Калеб, вроде как, ни в чём не виноват и отношения к данной ситуации не имеет. Пока не доказано обратное. Презумпция невиновности в действии. И выплёскивать на него накопившееся за почти два месяца раздражение всё-таки не стоило. Как минимум, это не тактично. Как максимум — не профессионально.

— Тебе официальную версию? — проговорил он максимально ровно. Выдержал небольшую паузу. — Самоубийство. — Именно такое предварительное заключение Феликсу удалось вытрясти у экспертов. И тут он попытался сделать так, чтобы его эмоции в голос не просочились. — Но дела я не видел, и всё что знаю слышал от комиссара, — да, он был одним из немногих, кто легко мог получить от начальства газетой по голове в буквальном смысле на правах младшего брата, — немного от экспертов, — по большому секрету и крупицы информации, — и по слухам от коллег. — Разумеется, там всё было десятки раз перетёрто в различных направлениях. И именно от этого шёпота за спиной детектив и удрал. Ему было достаточно одного голоса рядом. — Меня сразу отстранили. Сам понимаешь — заинтересованное лицо.

На последней фразе он не стал пытаться скрыть свою досаду по этому поводу. Хотя понимал и Изабеллу, и экспертов. Все опасались, что он начнёт пороть горячку и искать виноватых. Ведь вопросы по делу возникали. Не могли не возникать. Вопросы возникали у всех, кто знал Брюса, кто с ним контактировал, особенно кто с ним работал напрямую. Ну не мог он сам, будучи в здравом уме и трезвой памяти. Просто не мог. А ещё у Феликса был сон. И он никак не мог его разгадать. Но не говорить же вслух, что он гоняется за призраками...

От происходящего за бортом машины Феликс пока отвлёкся, прикладывая некоторые усилия, чтобы бороться с «внутренними демонами».

Странная реакция, хотя, если подумать, и закономерная. Тем не менее, вместо того, чтобы резонно уточнить казалось бы возникшую несостыковку в озвученных фактах и получить ответ, Калеб решил практически обидится и замкнутся. Но тут Феликс сам себя и осадил. Куда-то не туда его понесло. Расслабился видимо, потерял бдительность и сосредоточенность. А ведь находится в ситуации «шаг вправо, шаг влево — расстрел». И как бы эта метафора не оказалась реальностью. Стоило не забывать о том, что рядом не Брюс, с которым можно было уверенно играть в загадки, а вокруг не горячо любимый Манчестер. Да и Беллы рядом нет, чтобы прикрыть со стороны руководства, если что.

Где-то на периферии восприятия ощущая раздражение Калеба, Феликс довольно выдерживал паузу, размышляя о том, что делать в этой ситуации. Работать в постоянной атмосфере тотального недоверия было очень сложно. К такому он однозначно не привык, но ведь сам выбрал эту дорогу. И никто не говорил, что будет легко. Ведь где-то тут и Брюс сломался каким-то неизвестным образом. Свои коррективы вносил и тот факт, что спать надо чаще и дольше. Врачи  и знающие говорят, что это полезно. И косяков сразу в разы меньше допускается, думать становится легче... Надо попробовать как-нибудь... Да, самоирония — штука чертовски полезная.

Пауза затягивалась, и детектив всё ещё не спешил её прерывать, размышляя. Впрочем, Калеб первым нарушил тишину, прокомментировав дежурное действие. И на том спасибо, значит контакт не до конца потерян. Ведь мог и не объяснять свои действия. Хорошо. Это плюс.

— Мне без разницы, — не громко отозвался Феликс на прозвучавший вопрос, — главное чтобы еда была приготовлена. — Добавил чуть тише в сторону окна. — И, желательно, не мной.

Тем не менее этот вопрос произвел эффект неплохого метафизического пинка, который вывел Феликса из ступора размышлений. Всё-таки нужно пояснить картину, пока Калеб себе не придумал что-нибудь своё. А то как в анекдоте «пока брился — не слышал, о чём там жена со мной спорила, вышел бы на минуту позже — вышел разведённым». И смешно, и не то что бы. Детектив коротко потёр пальцами виски, попутно откинув волосы со своей физиономии.

— Калеб, прости, — он посмотрел на напарника, — мне стоило сразу уточнить, чтобы вопросов не было. — Выдержал очень короткую паузу, чтобы извинение обрело свой вес, а не показалось чем-то мимоходным. Чем черти не шутят, но задевать патрульного он действительно не хотел. Поэтому извинение было искренним. — Я случайно столкнулся с этим типом вчера вечером, когда в магазин вышел. — Ладно, можно наверно продолжить тему, дабы разрядить обстановку. — И ассортимент в его лавке безумно понравился моему коту, — Феликс усмехнулся. — Поэтому в итоге знаю о нём чуть больше, чем ничего. Например, что животные ему импонируют. — Детектив неопределённо махнул рукой, мол ерунда всё это.— Но, к сожалению, знание о том, в какой торговой палатке он торчит, и что он позитивен по отношению к котам, картину в целом не проясняет, потому что без понятия постоянная ли это для него работа, по какому графику он там бывает и где живёт. Но хоть какое-то начало. — Почему бы и не да. Есть стартовая точка. — Как-то так в общем.

Феликс выдал оставшийся блок информации, разбавив его небольшой долей юмора, сформировав тем самым невербальный посыл на тему того, что если я что-то не так сказал — меня же и переспросить можно. Коллеги мы или где. Для того, что бы что-то уточнить, мне не нужно доверять. Во всяком случае, сам он, не смотря на обстановку, сейчас всё-таки пытался в доверие, и на поставленные вопросы отвечал максимально честно. На сколько это вообще было возможно.

На слова Калеба же Феликс кивнул, мол я принял твою позицию. Он был всеми рукам за полную открытость, но. Очень большое «но». Пока он не начнёт ощущать себя в Хэйвене более уверенно — ни о каком полном доверии речи быть не могло. Но была надежда, что притереться удастся. Возможно не быстро. И дело Роуди могло оказаться неплохим таким катализатором. Во всяком случае, оно стояло в стороне от основного вопроса, который приезжий детектив имел к этому городу, выполняя функции обоснуя и прикрытия его главного интереса.

— Если у меня появится новая информация, я тебе об этом сообщу, — произнёс Феликс как итог разговора по делу. Это было бы правильно.

Можно было порадоваться, что не состоявшийся конфликт исчерпал себя, и они пришли к некому консенсусу. Что качалось сути дела: Феликс прекрасно понимал, что все обстоятельства в районе Майло Роуди ему предстоит утрясать самому. И доказательства искать того, что он опасен, и по делу работать. Дело-то по сути не было его — оно было открыто всё там же в Техасе и отвечал за него местный детектив, а со стороны привлекался именно Долман, но не Блэр. Поэтому сейчас у Феликса на руках были только те материалы, какими располагал сам Брюс, и немного его записей. Всё. Но запрос в Техас он перед выходом на работу отправил, и ждал ответа по материалам дела. Но почту пока не проверял. Хотя сомнений в том, что материалы он получит, не было никаких.

Феликс глянул через окно на забегаловку, к которой они подъехали. Выглядит аляписто, но прилично. Он вышел из машины и прошел в помещение следом за Калебом. На вопросительный взгляд только усмехнулся, мол за кого ты меня принимаешь, я не на столько хлипкий. Не сказать, что Блэр был совсем абсолютным фанатом подобной кухни, но при этом ничего против не имел. И чувствовал себя в данной обстановке весьма спокойно. Даже спокойнее, чем в машине, а уж по сравнению с улицей — и подавно. Тем не менее, пробежавшись взглядом по меню, он остановил свой выбор и заказал максимально нейтральное блюдо, на сколько это вообще было возможно в данном заведении. Сейчас он был не готов к чему-то совсем экзотическому, но понимал, что поесть всё-таки стоило. Иначе организм рискует начать загибаться, а загибаться всё-таки рано.

— Почему же не умею — умею, — отозвался Феликс. — И весьма неплохо. Во всяком случае, ещё никто от моей стряпни не умер, — он посмеялся. — Но то, что умею — не значит, что люблю. Да и времени порой не хватает. — Вернее регулярно. Когда же хватает времени — не всегда есть желание. — А кот... он мой полтора месяца, и живя с Брюсом, научишься многому. — И птичек поймать, и пакет сухого корма вскрыть. Блэр подозревал, что если Герберт доберётся до консервов и больше будет нечего жрать — вскроет и их. Сам. — Он прекрасно умеет добывать себе еду — без понятия на какой улице Брюс эту зверюгу поймал. — Учитывая, на сколько Гара мог быть диким и агрессивным. Тем не менее. — Даже со мной иногда делится пытался. И кормом, и голубем.

Шутка конечно не к обеду, но полицейские как правило не из брезгливых. Да, звучало забавно, но на самом деле это было не самое смешное воспоминание. Первые недели Феликс улаживал дела Брюса, пил кофе литрами и практически не ел. Выворачивало от всего. В итоге Герберт, так же пребывавший в стрессе и прекрасно понимавший, что твориться какая-то дичь, действительно пытался подкармливать своего потенциально нового хозяина. В том числе и собственнолапно пойманным. Но всё-таки стоило вывести шутку в другое русло. И ему было что сказать.

— В Японии представители синих воротничков в подобных забегаловках с острой пищей избавляются от стресса, — проговорил Феликс, доставая попутно телефон и кладя его на стол. Открыл почту. Всё-таки середина дня как не крути, ответ на запрос уже должен был придти. — В мозгу от очень острой пиши вырабатываются вещества, — продолжал детектив, ожидая обновления, — которые отвечают за радость. И чем больше стресс — тем ядёрнее блюда.

Закончил реплику и нахмурился. Нужное письмо имелось, но открыв его, Феликс сначала прочитал не то, что ожидал увидеть. Вернее, оно логично — практически каждый из коллег рвался сначала посочувствовать утрате, — но пока его это продолжало нервировать. Промотал в конец письма и нашёл всё-таки нужную строчку, что материалы переведены в базу управления Манчестера, из которой Блэра никто не исключал, не смотря на перевод. Вот и славно. А на письмо предстояло ответить, хотя бы из вежливости. Но как-нибудь попозже. Может быть ночью. Тогда и материалы изучит внимательно.

- Я думаю Гара бы с тобой поспорил на счёт того, кто кого усыновил, - ответил Феликс чуть рассеяно и едва заметно тряхнул головой, прогоняя не весёлые ассоциации, навеянные прочитанным текстом.

Однако Калеб всё-таки не дал детективу отойти от реальности и погрузиться в собственную голову под не самым правильным углом. Байку говоришь тебе рассказать. Да ещё и не одну... Отпираться смысла не было никакого - полицейские всегда рассказывают друг другу о своей работе, ибо больше особо некому. Далеко не все дела можно вынести даже в семью, а про подробности и говорить нечего. Тайна следствия, тайна частной жизни. Но своим-то можно. Особенно если считаешь их "своими". Или хотя бы бы пытаешься считать, что в сложившихся обстоятельствах было наиболее верно. Феликс задумался на некоторое время, доедая свой обед и перебирая в голове чтобы такого можно было рассказать, чтобы и яркого, и не очень длинного, и без особых деталей самого дела. Эти мысли хорошо отвлекли от только что прочтённого письма и позволили перестроится. Тоже хорошо. Да и байка нарисовалась довольно быстро. Чего далеко ходить, ведь тему уже подняли. Можно и развить.

- Работать с ним было непредсказуемо, - начал Феликс, закончив трапезу. И начал он издалека. - Брюсовского кота по паспорту зовут Герберт Мун. И ты себе вряд ли представляешь, в честь кого он его так назвал. - Своеобразный анонс. Блэр, как вероятно опытный рассказчик, выдержал короткую смысловую паузу и продолжил: - У нас было довольно рядовоё на первый взгляд дело. В транспортном депо не досчитались по весу части груза. Загружали столько-то, отгрузили столько то. - Он сопроводил данную реплику показательной жестикуляцией. - Выглядело всё довольно заурядно и понятно: был некий левый товар, который пропал. А это в лучшем случае не представляет особого интереса, в худшем -  либо в нарко-отдел, либо в незаконный оборот оружием. Немного не наш профиль, хотя, откровенно говоря, чем только не приходилось заниматься. - Но подробнее об этом как-нибудь в другой раз. Так, затравка на будущее. - В общем, ознакомился я с материалами и с чистой совестью отложил это дело в строну, решив, что нам там делать нечего. Спокойно сел подгонять отчёты, чтобы опять не носится с ними в конце квартала... И тут прибегает в кабинет ошалелый Брюс, ищет именно эту папку и вещает: "У меня есть зацепка по делу. И ты едешь со мной! Я знаю, чей это был груз." Радостный такой, энтузиазм плещется через край. А я зелёный ещё... Но, Окей, ладно, заинтересовал. Брюс прыгает за руль машины, я становлюсь дополнительным грузом, поехали. Он ничего не объясняет и уверенно рулит куда-то на окраину города в какие-то склады, где у него была назначена некая загадочная встреча. - Феликс замолчал, усмехнулся и добавил: - А остальную часть я тебе, пожалуй, расскажу в машине.

Да, он не собирался раскрывать какую-то протокольную информацию, за которую могли по голове надовать, но тем не менее не известно кто мог их слышать. В машине разве что только мог "жучков" понаставить - и те, вероятнее всего, условно "свои". Пока условно. А там видно будет. Разобрались с оплатой, поблагодарили сотрудников - хорошие слова ещё никому плохо не делали, - и передислоцировались обратно в машину. Уже в салоне Феликс, как и обещал, продолжил рассказ.

Феликс детально и красочно обрисовал картину той самой встречи, не поскупившись на подробности антуража и обстановки, по сути дав Калебу стать безмолвным участником той самой яркой сцены. И на этом несколько устал. Тем не менее, выдержав небольшую смысловую паузу, продолжил свой рассказ, допустив небольшое послабление в контроле собственных эмоций.

- Я был, мягко скажем, удивлён происходящим, - а если грубо, то охренел знатно, но озвучивать это было уже бессмысленно, - но Брюс любил устраивать мне подобные встряски и смотреть, как я отреагирую. - Феликс не весело и коротко усмехнулся. - Он с самого начала нашей работы был таким, так что пришлось быстро привыкать и подстраиваться под его тип работы. Он был пробивной и каким-то магическим образом умудрялся находить подходы там, где казалось бы невозможно.

Ладно, хватит хвалебных отповедей по усопшему. Хотя и говорить надо было, и тяжело это было. Но всё-таки не здесь, не сейчас... и, вероятно, не с тем. Очередной сеанс эмоционального стриптиза стоило свернуть - хотя не факт что Калеб вообще обращал внимание на перепады в настроении временного напарника, - и вернуться к развязке истории, коль начал.

- Герберт согласился на сотрудничество, - продолжил Феликс, - как-будто у него был особый выбор при такой постановке вопроса. - Снова в голосе проскочила лёгкая усмешка. - Сотрудничество было сложным. Брюс направлял всё это дело, я учился, Герберт же...  иногда срывался, хватал Брюса за грудки, пару раз шандарахнул об стену, когда тот особенно прессовал. И смешно, и не очень, учитывая разницу в габаритах. А ему было всё нипочём. - Железный Брюс. Бесстрашный Брюс, которому действительно было всё ни по чём, и многое сходило с рук. И, стоило признать, что всё-таки заслужено. - Дело мы развили и закрыли. Я получил чертовски ценный опыт и первые седые волосы в придачу. - Отчасти это была шутка. Но только отчасти. - Когда мы со склада ехали после первой беседы с сомнительным союзником, я у Брюса поинтересовался: "Тебе что реально нравятся огромные грубые волосатые мужики?". На что он мне ответил: "Ну почему же только мужики...". - Шутка так себе и была бы шуткой, не будь этот разговор правдивым, как и всё ранее сказанное. - Вот как хочешь так и верь после этого, что мы с ним занимались серьёзными делами.

Можно было закончить на этом и ждать полноценного отклика от Калеба, делать выводы и так далее, но в каждой хорошей истории должно быть предисловие, завязка, развитие сюжета, кульминация и послесловие. И тут оно было. И возвращало оно к самому началу. Так что Феликс ещё рассказал не всё.

- Через некоторое время после этого дела, - продолжил детектив после небольшой паузы, - Брюс прислал мне сообщение с фотографией. Мол: "смотри кого я нашел. Никого не напоминает? Я назвал его Гербертом! Правда похож?". С этим было... сложно не согласится, даже имея в распоряжении только размытое фото. - Феликс посмотрел на Калеба искоса и продолжил с изрядной долей иронии в голосе: - А потом он отправил фотографию себя с этим котом и Муну, после чего был в восторге и долго угарал над его ответом, в котором тот обещал его найти и оторвать нахрен голову, чтобы больше не отсвечивал. Я это сообщение видел.

По голосу Феликса было понятно, что эту угрозу никто всерьёз не поверил. Хотя... Когда он получил сообщение о том, что Брюс погиб, и немного пришёл в себя от этой мысли - Мун был одним из первых, чьё алиби он проверил. И у того оно было железным. Но говорить об этом детектив не стал. Всё-таки байка закончилась на позитивной ноте.

- Ну а теперь Герберт Мун Младший живёт со мной, - проговорил Феликс и поставил точку в рассказе. Впрочем, запрос был на "пару баек", но возможно Калебу пока хватит и одной.

На заявление на счёт Брюса Феликс только кивнул. Спасибо хоть не очередное сочувствие утрате — формулировка Калеба оказалась наименее бесячей. Тем не менее у Блэра во рту появился стойкий вкус вязкой горечи, который временно отбил желание говорить. Всё-таки переживалась его смерть достаточно тяжело, путь он и всеми силами старался показывать данный факт по минимуму. И было бы в разы проще принять его гибель, если взбалмашного детектива просто пристрелили в разборках. Или сбила машина. Или скурился и умер от этого. Неизвестность же и тот факт, что это самоубийство ну никак не вязалось к Брюсу, дополнительно выбивал из колеи и трепал нервы. А ведь Феликс, да этого события, искренне был уверен, что у него очень крепкая нервная система и практически не проиваемая, гибкая психика с широкими рамками восприятия и принятия. Но даже в эти рамки самоубийство никак не влезало.

Немного помолчали, и Феликс довольно быстро вернулся обратно в нейтральное душевное состояние. Ну не было у него сил на то, чтобы долго испытывать эмоции. Поэтому на эпизод с машиной на остановке Феликс даже коротко усмехнулся, поддерживая Калеба в его «ибо нехер». Ибо реально нехер правила нарушать и согражданам мешать своим корытом. Можно было бы ещё и штраф выписать для профилактики. Ну или хотя бы сделать внушение.

— Можно и по пиву, — отозвался Феликс на предложение.

Почему и нет. Он не был против подобного времяпровождения, особенно если пиво хорошее и закуска адекватная. Хотя всё ещё держал в голове, что с алкоголем надо быть осторожным. А то вон последний раз когда выпил — принял решение перевестись в Хэйвен. Не то чтобы уже пожалел, но решение было, мягко говоря, специфическим. Но это не повод не выпить с коллегой для укрепления социальных связей.

Когда машина запарковалась, Феликс подумал и вышел из неё. Обстановка вроде ничего не предвещала, да и в целом день проходил вполне спокойно, поэтому можно было немного отвлечься и посмотреть на город не из-за стекла. Постоял, подумал и посмотрел на Калеба. Был у него один вопрос. Возможно, он торопился и для данного запроса было ещё рано, но скорее всего — как раз самое время. И даже место вполне подходящее.

— Расскажи мне про Хэйвен, — попросил он напарника и уточнил: — Не как полицейский полицейскому и не то, что и так может попасть в сводки. А как человек человеку. — В этом была принципиальная разница. Феликс был убеждён, что нет плохих или скучных городов. Нет мрачных мест. Их таковыми делают исключительно люди и те ситуации, которые они сами создают. — Чтобы я проникся и полюбил этот город. — Вопрос мог, конечно, звучать и довольно странно из уст приезжего детектива, но ему предстояло здесь жить и работать. И, предполагается, что защищать этот город. Было бы неплохо послушать о нём хорошее. — За что ты сам его любишь? Если конечно любишь.

Сможешь, Калеб? Вопрос не то чтобы с подковыркой, но специфический, учитывая обстановку. Напарнику уже давно должно было стать понятно, что новичок проникся атмосферой тотального недоверия. Но неужели это всё, что есть в этом городе? Сплошная осторожность и подозрительность? Феликс в это не верил, но и другого пока не видел. Возможно, прошло слишком мало времени с момента приезда, а, возможно, он просто не знал куда смотреть. Что же, объясни мне, напарник, если сможешь. Хотя, интуиция подсказывала, что именно Калеб и сможет. Как местный и как тот, кто пытается наладить контакт с не местным, чтобы за этим не стояло. У каждого из них свои тайны — большие и не очень. Но это не повод не договариваться.

Просьба не звучала издевательски, а это был именно запрос того, кому интересно. И кто всеми силами пытается понять окружающую обстановку. Оставшимися силами, коль на то пошло.