Я не препятствовал никому, кто пришел. И не останавливал никого, кто ушёл. Маленький кассетный плеер, тот самый, красного цвета, который двадцать пять лет назад, то есть буквально на днях он по рассеянности кинул в спортивную сумку Бобби, а не в свой рюкзак, наматывал старую пробирающую до слёз и соплей мелодию вот уже в который раз. Краска на пластиковом корпусе только слегка поблекла — на плеере по-прежнему не было ни царапинки. Бобби — другой Бобби, не его — купил для него только новые наушники, с длинным тонким проводом, в котором Грег с непривычки поминутно пытался запутаться. Правда, были они нежно-голубого цвета. Его, Грега, любимого цвета, который так отвратительно сочетался с цветом самого плеера. Красный любил Бобби. Тот, другой Бобби, конечно. Тот, который после очередного свидания, обещающего быть последним в череде тайных, расстался с ним несколько дн.. двадцать пять лет назад.  Грег убирает плеер в карман куртки, складывает пальцы обеих рук в кулаки и, оттопыривая один палец за другим, пересчитывает заново,  в тысячный раз.
— Тысяча девятьсот девяносто шесть, девяносто семь, девяносто восемь... — уже на двух тысячах его голос начинает противно скрежетать, ломается и ещё через секунду замолкает. Временами ему всё ещё очень сложно поверить. Да и кому было бы легко?
Он поднимает глаза на окна стоящего напротив дома. Взгляд напряженно впивается в маленькое светящееся окно на втором этаже — вот-вот там должна промелькнуть хрупкая фигурка его младшей сестрёнки. Но свет гаснет и в маленькой комнатке, в той что напротив его собственной, которую когда-то занимала Саммер, становится совсем темно. Уходи, ты и так задержался здесь сегодня, — в десятый раз за последние пару минут твердит голос разума, но Грег упрямится, поддаваясь в этот раз не ему, а переполняющему его щемящему ощущению тепла и покоя, которое он испытывает, приближаясь к дому, откуда так легкомысленно сбежал и куда так и не смог вернуться вовремя.
Пряча ладони глубже в рукава выглядывающей из под куртки кофты, он берётся за тяжелые металлические цепи, легко отталкивается от земли ногами и раскачивается на самодельной подвесной качели, которая вот так как его сейчас раскачивала не одно поколение жителей Дерри.
Малыша, благоразумно подошедшего к нему с боковой стороны он заметил не сразу. На вид ребенку было не больше четырех или четырех с половиной лет. Черты его маленького детского личика еще не начали вытягиваться и не потеряли ту умилительную пухлость, присущую всем деткам этой возрастной группы. Сначала Грег только слегка притормозил качель, осторожно давая понять, что факт появления еще одного претендента на занимаемое им место, замечен. А потом и вовсе остановился, начав разглядывать кусок засохшего прошлогоднего газона в том же самом месте, где его разглядывал маленький незнакомец. Ничего примечательного для своего обременного годами взора, Грег там не нашел, потому поднял глаза обратно на ребенка.
— Ты кто? — детские глаза смотрели внимательно и спокойно прямо на него.
Грегу был хорошо знаком этот изучающий взгляд. От ответа на первый поставленный ребенком вопрос, как правило, зависело, если не всё, то многое. От времени, ушедшего на поиск нужного ответа — тоже.
— Я — Грегори, — он не двинулся с места, а только слегка пожал плечами, будто удивляясь тому, что приходится сообщать столь очевидные факты.
— Ты тут один? — мальчик не повел даже бровью. Но Грегори вдруг понял, что второй вопрос в этот раз намного важнее первого.
— Один, —  от малыша исходила едва уловимая тревожность, потому в подтверждение своих слов он кивнул и обвел взглядом участок.
— Хорошо, — детские глаза недоверчиво исследовали площадку. Через минуту Грег услышал отчетливый вздох. Воздух вокруг них тут же перестал так сильно дрожать от напряжения. Ребенок как будто почувствовал себя немного свободнее, а его движения перестали быть скованными. Вопреки ожиданиям, он не стал требовать освободить качель, а с удобством устроился на краю стоящей напротив неё скамьи.
— Ага, — Грегу ничего не оставалось как согласиться, что он и сделал, поднявшись с качели и примостившись с другого краю той же самой скамьи. С одной стороны он, как ответственный взрослый уже давно должен был попытаться выяснить имя ребенка, то, где он проживает и отвести к родителям. С другой Грегори очень хорошо понимал, что его очередь задавать вопросы ещё не наступила.
Солнце село, небо над западной частью Дерри стремительно приобретало серо-фиолетовый оттенок, но сумерки отчего-то задерживались, хотя улицы уже давным-давно опустели.
— У тебя нет друзей? — малыш, ковыряя носком кроссовка песок перед собой, даже не повернулся в его сторону. — А воображаемые?
Теперь уже Грег глянул на мальчика с откровенным любопытством. Вопрос явно не был праздным.
— Нет, — всего лишь ещё один известный всем факт, который ему не составило труда подтвердить, — воображаемых тоже.
На несколько секунд они пересеклись взглядами, после чего Грег пристыженно отвел в сторону свой.
— Плохо, — ребёнок еще раз вздохнул, на этот раз так проникновенно и сочувственно, будто переключаясь со своих мыслей на чужую беду.
— Ага, — при всём раскладе, настолько тоскливо Грег себя ещё никогда не чувствовал. Докатился. Даже воображаемых друзей у него нет. Самое время подумать о том, чтобы завести парочку.

Отредактировано Gregory Kim (2021-03-09 06:55:22)