Объявление в газете (да и в других источниках тоже) принесло пользу: Дженнифер нашла учеников. Она укомплектовала обе актёрские группы - и для взрослых, и для детей, - и даже позволила себе такую роскошь, как выбор учеников. Смотрела не столько на способности, сколько на мотивацию, хотя каждому дала шанс.

Первую неделю сентября Дженнифер полностью посвятила школе - проводила бесплатные пробные занятия, после которых и шёл отбор. Кому-то она отказала сама, большинству предоставила выбор. Те, кто заинтересовался всерьёз, вернулись на второй урок и заключили договор со школой.

Дженни разрешила другим преподавателям комплектовать группы так же, да и количество учеников подбирать под себя. Себе она установила лимит: пятнадцать человек в группе. На всякий случай Джо вела учёт всех входящих заявок, рассчитывая в будущем или сохранить такой стандарт, или нанять второго преподавателя.

К октябрю Дженнифер уже понимала уровень каждого из своих учеников, их плюсы и минусы. Она, конечно, предпочитала называть это не минусами, а "зонами роста", как подсказал ей один из знакомых менеджеров, но суть от этого мало менялась. Райт приходилось балансировать на грани, чтобы учитывать мотивацию каждого из ребят, поддерживать их и развивать так, чтобы каждый смог выступить на сцене и не облажаться.

До сегодняшнего дня все занятия пестрили разнообразием - попадались упражнения и для пластики, и для развития речи. Чаще всего Дженни устраивала игры на раскрепощение, развитие наблюдательности и памяти. И ещё пару раз добавляла тренинги для проверки чувства такта (или способности попадать в ритм) и фантазии.
За десять занятий - одиннадцать, если считать начавшееся сейчас, - именно обилием упражнений Джо заинтересовала и сплотила ребят, да и узнала их особенности она так же.

Ещё на первом уроке Райт предупредила, что усложнит обучение с середины октября. Именно тогда занятия разобьются на три блока: пластика, речь и непосредственно актёрское мастерство. Всё это и обязательные домашние задания, хотя последние она раздавала ещё с сентября. Они были простыми - выучить стихотворение, понаблюдать за людьми и описать хотя бы трёх из них; по возможности посетить театр.
После она планировала вставить одно-два выступления - пробное и экзаменационное. О них Дженнифер рассказала ребятам лишь вскользь, боясь обнадёжить их раньше времени.

Она никому не говорила, как захватывающе и одновременно тяжело справляться в первые месяцы. И хотя с каждым днём нагрузка ослабевала, она не ушла совсем.
Дженнифер переживала о учениках, как о себе. Больше всего о детской группе - их мечты самые яркие, но они же и самые хрупкие. Малейшая деталь может как вдохновить ребят, навсегда раскрасив их жизнь, так и перечеркнуть все желания. Райт не допускала последнего; делала всё, чтобы не допустить. И она радовалась от того, что на её занятиях проблемы учеников забывались, они сменялись игрой - грустной, задорной, неизменно разной, - но игрой. И после - настоящим актёрством.

Пока в ребятах бил ажиотаж, сбросить с них плохие эмоции было проще. Даже нет, не так: они сбрасывали их сами, когда смотрели на календарь и мчались в школу. Каждый понедельник и четверг с половины пятого до половины седьмого - таков был распорядок занятий.
Взрослые приходили к семи, оставляя Дженни время для перекуса. Пересекались группы лишь изредка в раздевалке.

Сегодня всё было так же, как и всегда, - группа детей и подростков в сборе. Занятие началось с разминки под музыку, а после ребята достали бабблы и расселись на них. Впереди - там,где условно находилась сцена, поставили стул.
Дженни дала простое задание: каждому придумать сценку без слов и показать её так, чтобы зрители угадали события и чувства героя. В актёрской среде такие сцены назывались миниатюрами и развивали память действий; очень часто они намеренно усложнялись (например, когда требовалось изобразить ожидание), но Райт предпочитала развивать учеников постепенно.

- Кто следующий на сцену?.. - спросила она после выступления Хоуп. Ученики, до этого активно обсуждавшие миниатюру, почти сразу затихли. Некоторые пихали и толкали друг друга вперёд. - Джастин? Может, ты?

Что-то в нём насторожило Дженни, но она не сразу уловила причины. Лишь всмотрелась внимательнее, разгадывая - болен он или устал? Или во всём вина освещения?

Не знаю сколько времени я провёл в этом состоянии, но что-то резко выдернуло меня обратно на свет. Вокруг были обеспокоенные люди, Хоуп и Джен испугались судя по виду больше всех. Я понимаю, что они переживают за меня. С Хоуп мы много лет дружим, но за последние месяцы я отдалился от неё, ведь моя жизнь полна таких тайн, о которых не хочется рассказывать, а я себя знаю, если бы она хотела услышать о них, то я бы не смог промолчать, я бы разболтал обо всём - о Томасе, об убийстве Алекса, о своей мутной работе и наркотиках, о которых они уже наверное догадались. Но это максимум того, что они узнают из моих уст. Я не могу рассказать обо всём. Даже о наркотиках они не должны были узнать, но моя оплошность дала повод. Вся моя жизнь теперь какая-то гротескная история.

Делаю несколько глотков воды, но быстро спохватился и отодвинул стакан. Всё моё подсознание буквально орало, о том, что я должен дождаться врачей, но я подрываюсь на ноги, шатаясь и подрагивая от недавнего обморока. Я не хотел разбирательств из-за наркотиков, и не хотел видеть жалость к себе. Не хотел, чтобы ко мне относились, как к ребёнку, но я знаю, что именно так и будет. Они решат, что со мной должен поговорить психолог, что весь этот бедлам так легко разгрести, но правда в том, что психолог мне не нужен. Мне нужна машина времени.

— Я супер, вы вызвали врачей? Не надо было, со мной всё хорошо, — Конечно я врал. Со мной всё не так, поэтому я принимаю эти чёртовы наркотики, они помогают забыться, упасть в чудесное забвение и фантазии о нормальной жизни. Этот передоз всего-лишь глупость, моя, ведь именно я пришёл к барыге, у которого никогда не закупался.
Людей поубавилось. Кажется я сорвал урок своим падением.
—Я не поеду в больницу,— Голова всё ещё кружится, и я облокачиваюсь о стену, чтобы вернуть равновесие. Сердце бьётся так, будто хочет выпрыгнуть из грудной клетки. Наверное я передознулся этой дрянью. 

Зажимаю нос рукой, пытаясь избавиться от мерзкого запаха нашатырного спирта, который не хотел покидать меня, а убрав руку снова замечаю кровь.
— Чёрт, — Теперь они меня точно не отпустят домой. Не думаю, что кровь из носа -это хороший признак при передозе. Такая алая, не могу оторвать взгляд от тыльной стороны ладони. Нужно бы пойти в уборную и умыться, но меня будто пригвоздило к этой стене.

Отредактировано Justin Cooper (2021-04-04 22:27:11)

Всё пошло коту под хвост, да ещё и с радостной песней. Стоило предсказать такой вариант - к Дани обратиться или довериться опыту коллег, - но Дженнифер не предсказала. Не догадалась. В августе она лично проводила набор учеников, ориентируюсь на запал в глазах и способности, а сегодня - в чёртовом октябре - наткнулась на последствия своей неразборчивости.

Она должна была смотреть что-то ещё. Характеристики из школы, мотивации учеников (тщательнее, чем сейчас), их проблемы.
Взяла бы она Джастина, зная о наркозависимости? Вряд ли. Но если он смог... если бы хотя бы попытался её переубедить, она бы дала ему шанс. Всего один, но всё-таки!.. А сейчас?..
Сейчас Райт разводила руками и тщетно боролась со страхом. За себя? За школу? За него?..

Как можно определиться, когда у тебя трясутся все поджилки, а сердце тянется к одному - перечеркнуть день. Отмотать его, сделать всем хорошо... обязательно хорошо, потому что "плохо" - отвратительный вариант.

- Нельзя запрокидывать голову, - зацепилась Дженнифер хоть за что-то простое. - Нужно наклонить её чуть вперёд, чтобы кровь стекла. Если она не остановится, тогда нужно будет вставить смоченные перекисью ватные тампоны.

Вот так, по чуть-чуть. Как это?.. Между паникой и зацикливанием выбирать нужно зацикливание. Паника заставляет тебя тупить, зацикливание - искать ответ в опыте прошлого, а у Райт в прошлом - курсы первой помощи. Каждый должен пройти их, прежде чем получит право преподавать.

- Джастин, хочешь ты или нет, но всё уже произошло, - поднявшись, ответила Дженни. - Приступ случился, теперь тебе необходимо лечение. Я не знаю, что будет дальше, и не могу дать гарантий, что всё будет хорошо. Но ты выживешь, а это главное. Только живой человек способен разгрести проблемы, ведь так?

Бесполезные слова. Если человека всё устраивает в его существовании, разве можно хоть что-нибудь поменять?..
Другой момент, если пробелы всё-таки есть... Есть ли?..

- Скорая будет в течение минут семи. Давай придумаем что-то правдоподобное. У тебя случались приступы раньше? Как давно ты на этом сидишь?