- Вы больше не сможете проходить военную службу. – Эмма психолог. Её профиль – посттравматический синдром у военных. Она очень хороша. Настолько, что за всеми попытками Тайлера казаться нормальным, безошибочно улавливает притворство. Ему всё ещё хреново даётся мимика, взгляд то и дело скачет, расплывается и снова фокусируется на объекте после ощутимого спазма нервной системы. Кажется, что Тайлер щурится, но Эмма знает, что видит он крайне хуево. А еще мыслит как пятиклассник, но этого Тайлер уже не понимает.
- Вы… - Он мнётся, не решаясь сказать ту самую фразу, которая поставит крест на всей его жизни.
- Вы больше не можете…
- Вы отнимаете… – Слова ускользают, стоит панике подступить под самое горло. Он должен сказать это сам. Хоть что-то должен сделать сам. – Вы отнимаете у меня небо?

Вот теперь вообще ничего контролировать не получается. Все потуги быть в норме разрываются под оглушающий грохот и бесконечный омерзительный звон глубоко в самой черепушке, под гуляющий оркестр хрустнувши костей и от чего-то отчетливый стук затылка о палубу. Под крики, под суету, выдавливающую всё, что некогда было Тайлером Девисом ореолом красной лужицы под ноги Билла.
Как будто это происходит сейчас, как будто…

Отрицание.
Мелкая дрожь нарастает, он пытается быть в норме, пытается. Очень сильно пытается. Даже когда нос морщится под нескрываемым оскалом гнева, даже когда взгляд становится слишком острым, прошивающим Эмму насквозь. Даже когда она думает позвать на помощь.
Нужно улыбаться, нужно убедить её что всё в порядке, но не получается. Не получается, Господи…

///

Серебряные крылья Хорнета разрезают небо на 440 эшелоне. Пересаживаться с Вайпера не хотелось, но приказ есть приказ. Тайлер простился со своим малышом на время, шепотом обещая вернуться как только сможет. С тех пор прошло уже 455 часов налёта и карьера палубного пилота не казалась уже временной. Не то чтобы он скучал по базе в Вирджинии, на авианосце в целом было как-то особенно уютно, но всё-таки сердечко осталось с Вайпером навсегда. Еще один год и он бы дождался.

Если бы можно было остаться в небе навсегда, Тай бы так и поступил.

- Вход на глиссаду. – В голосе тоска, вплетающаяся в смехуечки с диспетчером. Через несколько минут Хорнет цепляется за аэрофинишер, проползая 80 метров по палубе.
На сегодня всё.

Мутит немного то ли от перегрузки, то ли от качки. Обычный день на корабле, вспарывающем Атлантический океан в сторону Ирака. Морды у морячков сияют благородством и решимостью, лётчики как один понтово курят и выебываются по каждому возможному случаю. Тайлер тоже выебывается, но как-то спокойно, заискивающее, тем самым примиряя перегибающих палку парней. Под его кошачьим спокойным взглядом рушатся самые крепкие границы неприязни.

Уже к концу первой недели Девиса считали своим все, включая корабельных крыс. Так вот выплывет со своим шкодным взглядом из-за угла, улыбнётся и ляпнет в самую точку, так что даже генералы лепечут своё грозное «сынок» с каким-то особенным трепетом.

Умеет располагать, собака.

Как-то сразу нашел себе приятеля на одной волне, выцепил его среди десятков голов взглядом и проникся до глубины души. Опекает теперь как старший брат мелкого, прикрывает перед старшими по званию. Вроде бы Тайлер должен был Билла направить в нужное русло, сделать из него искреннюю звездочку, подобную себе, но от чего-то сам шкодностью проникается, с легкостью подхватывая любую задумку. И ведь если на пиздюля нарвутся, возьмёт всю вину на себя, как старший офицер, да и вообще у Билла слишком морда невинная, он явно не мог это сделать.

«Всё будет хорошо», - говорит Тайлер и улыбается так тепло, что в Антарктике откалывается очередная льдина.

- Слыш, Билл, говорят у Энди девка залетела. – Тайлер играет бровками и щурится плотоядно. – А ведь он уже с полгода в увале не был. И прикинь, сидит такой счастливый, мол отцом буду. Я просто хуею с этого. То ли настолько по дому соскучился, то ли идиот. Ясно же что нагуляла.

Головой качает и думает о том, как оформить эту мысль для Энди, чтобы человечек не вписывался на чужие алименты. Жалко же его. Здоровый как скала, а наивный как галчонок.

- Когда уходишь в армию как-то тупо заводить любовь на гражданке. Сплошные мучения. Приятно, конечно, думать, что где-то там ждёт тебя полная любви семья в новеньком домике с белым заборчиком, только вот на деле это всё просто фантазии. И что они делают с такими фантазёрами как Энди… Жаль его.

Тайлер жмёт плечами, наконец-то соизволив напялить рубашку, под гулкий приказ старшего сержанта строиться. Даже морду не добрил, спешно вытерев пену о пропахшее сыростью полотенце. Потом успеется, у них тут не модный показ.

Руки по швам, гордо задранный подбородок и вот это вот чертово «есть сэр» от которого у старших по званию чсв размером с Эверест. Если приглядеться, то Тайлер на пол шажочка впереди всех своих пацанов стоит, как бы заранее принимая удар на себя. Если дадут пизды, его невозмутимая рожа разберётся, если похвалят, то незаметно отползёт назад, чтобы они услышали. Ему-то чо. А вот зелёным парням пиздец как приятно будет.

Отредактировано Tyler Davis (2021-03-14 17:01:55)

В следующий раз, когда будешь смотреть в эти глаза – тебе должно быть больно. В следующий раз, когда вознесёшь карающую длань над этой головой – тебе должно быть страшно. Иначе ты не человек, иначе не живой. Иначе имя тебе – Предатель. Звёзды будут тебя проклинать потому что…

Стук сердца.

- Да че мне будет? – Тайлер шатается, зажимая меж пальцев искусанную зубочистку. Он не курит, но клыки чешутся прикусить что-нибудь от предвкушения надвигающейся бури. Чувствует её буквально шкурой, схватывая мандраж от каждого в округе. По крупицам надвигающаяся бойня сдавливает его душу в тиски, интуитивно обращая взгляд в сторону единственного оружия, с которым он непобедим – отблёскивающего морскую рябь Хорнета. Глаза горят огнём, а улыбка едва не рвёт морду пополам. Тайлер нервничает и не знает почему.

Что-то случится.

И даже ровный голос Билла не внушает ему спокойствия. Неумолимая жестокость выползает из резких теней залитой солнцем палубы. Тайлер не понимает почему воздух пропитан кровью, но кругом тишь да гладь. Его подводят чувства?

- Думаешь что-нибудь способно меня сломать? – Тяжелая рука опускается на плечо Билла, так что сотрясает всю фигуру. Тут же смешливая морда оказывается над другим плечом. – Ничто и никогда. – Чеканит, прежде чем отпустить приятеля и пихнуть идти вперёд.

Храбрости в нём через край, самоуверенности столько же. На целый отряд бойцов, которыми командует, пусть и один из лучших, но всё же житель небес. Наверное, в этом мире нет никого сильнее – так говорят глаза Тайлера сквозь уверенный прищур. И никого лучше – так говорит он сам. Лучшие асы, каждый день разрезают небеса крыльями, наматывая часы налёта, и даже среди них яркой звездой горит он. И не поспоришь, ибо садить под качкой с креном и ветром двадцатитонную махину, цепляясь каждый раз на минимальной высоте мало кто может.

Пару дней назад Боинг едва не нырнул в океан, когда оборвались сразу два троса, но Тайлер вытянул, спасая птичку от неминуемой гибели, и себя заодно. Все были уверены что машина потеряна, ждали смерти, но море отказалось от жертвы.

Разве что-то способно причинить ему вред?

Козырёк фуражки прикрывает глаза, полные откуда-то взявшейся тревоги, движения намеренно развалистые, плавные, но это не помогает успокоиться. Тайлер скользит за своим другом, прихватив винтовку. Он здесь во имя приказа, а приказы не обсуждаются.

Что-то здесь не так…

- Билли. – Догоняет своего лучшего друга и доверительно шепчет, стараясь скрыть беспокойство в голосе. – Билл. Слушай. Чето у меня предчувствие херовое. Слышишь? – Он встаёт наперерез и внимательно смотрит в родные глаза. – Пожалуйста, будь осторожен, ладно?

И снова хлопает по плечу, выискивая понимание. Оно же там есть? Где ещё искать на этом крошечном клочке острова хоть каплю понимания и спокойствия таким как он. Билл даже не догадывается, что стал той самой единственной слабостью, о которую способен разбиться Дэвис. Угловатая хмурая, то и дело притягивающая взгляд, ради которой ищешь поводы чтобы заговорить и следишь, не отрываясь, пока не видит. Причин переживать вроде бы и нет, но густеющий болезный воздух режет по ноздрям вонью авиационного топлива, смешанного с чем-то ядовитым, перебивающим океаническую соль.

От чего твой взгляд такой чужой сегодня? Может перегнул?

- Ладно, забудь.

Тайлер трясет головой, надвигая фуражку еще ниже, стыдливо прикрывая эту никчемную слабость. Не в его привычке наводить шорох. Они идут дальше в смиренном молчании. А может просто мысли Дэвиса заняты настолько, что он уже не слышит Билла.
До берега всего пять километров – это ни о чём. Всё же будет хорошо? Почему больше не слышно чаек?

Замечает краем глаза неестественное, влепленное в хвост его птицы. Мозг едва успевает сообразить, что что-то здесь не так как огненный цветок разрывает его гордость на клочки. В одно мгновение Хорнет охватывает пламя.

Теперь-то до тебя дошло?

Взлётную выжигает огнём, осыпая густым ворохом осколков самолёта.

Мгновения, в которых скептический взгляд Билла кажется каким-то особенно наивным. Хотя кто из них двоих дурачок – вопрос спорный. Как будто бы две грани столкнулись и от чего-то притянулись неумолимо близко. Одно известно точно – потерять Билли было бы чем-то сродни катастрофы. Настолько измолотая волнением мысль, что в очередной раз думать её, мягко говоря, противно. Сердце бьется, Тайлер изо всех сил игнорирует невнятное волнение, поднявшееся из глубин лёгких неопределённым вздохом. Ничего с ним не случится, он большой мальчик, самостоятельный, умеет за себя постоять. Вон какой суровый…

Человеку свойственно прикипать к окружению: выделять людей, с которыми выливаешься в откровения, одушевлять верно служащую технику. Если с кофеваркой всё просто, то с более сложными вещами прощаться тяжелее. Крошечная трещина в одном болте от усталости металла способна разрушить многомиллионную машину, разорвать турбовинтовые двигатели на куски, превратив их в пулемётную очередь, что говорить о взрыве, размалывающем кусок хвостового оперения в труху. Топливные баки крыльев вылизывает огонь и рвёт их ещё и ещё, пока жестяная безделушка теряет кровь - гидравлическая жидкость расползается по фюзеляжу. Киль, стабилизаторы, руль - в мясо. Никто не будет их восстанавливать. Хорнет выгорает за считанные минуты, пламя вылизывает купол кабины пилота.

Прощай, эпоха.

Но лучше уж так, чем рухнуть в океан из-за сточенной временем резьбы болта или шкодливого щелчка в который раз рвущихся тросов.

Самолёт - это самолёт. Тем более военный, который тебе вообще как бы не принадлежит. Нужно уметь прощаться. Тайлер вот не умел. Они же напарники, братья, чьи жизни, по статистике, закончатся в одно мгновение. Огонь уничтожает сородича, с которым они должны были срастись костями и металлом, влиться кровью в масло, обмотать обрывками кожи фюзеляж - стать одним куском искарёженой жести и мяса. Это была бы лучшая могила, но теперь, похоже Дэвиса вывели из строя, и вряд ли намеренно. Хорнет стоит между двумя другими машинами, кончики крыльев которых едва задевает пламя, пытаясь пожрать среброкрылых птиц: ничего у него не выйдет.

Саботаж.

Дэвис действует не так как остальные члены команды. Он знает что фейерверком враг отвлекает от настоящих целей, причём, из противоположного угла. Если всю команду решают собрать на полосе, значит... Взгляд бьёт по крошечным кубикам командного центра. Там всё необходимое, чтобы узнать не только цели, но и ближайшие планы ВМФ и ВВС США относительно береговой линии. От чего-то казалось, что нужно немедленно следовать туда. Доказательством теории послужил следующий взрыв, разметавший опять же где-то у взлётки Хаммер. Тайлер смотрит на него буквально мгновение, убеждаясь в собственной правоте. Да даже если это и не так, чекнуть лишним не будет.

Скидывает винтовку с плеча, взглядом выцепляет своих ребят и отдаёт приказ помочь справиться с огнём, а потом добавляет «близко не подходить, держаться подальше от машин: вдруг снова рванёт». Небольшая заминка, после которой волчий нюх ведёт его за вереницей тоненькой черной тени, едва прореживающей воздух негодованием и лютой концентрированной ненавистью. Тайлер идёт на эту мысль, словно охотничий пёс по путанному лисьему следу: вот-вот настигнет. В голове практически отчетливо звучит «ненавижу», разлетаясь о стенки черепа на блуждающее эхо. Так не бывает, так что Дэвис приписывает эффект разыгравшейся фантазии, прикидывая, а не стоит ли как-то посерьёзнее отнестись к боевой задаче. Интуиция компасом указывает в предполагаемую сторону.

Мимо бегут солдаты, разводят бурную деятельность, занимая свои боевые позиции. Приказы сыплются как остопиздивший Луи Армстронг, излюбленный командованием настолько же сильно, насколько ненавидим каждым солдатом. Тайлер идёт мимо, не замечая ничего. Винтовку задирает выше, от чего-то вперившись взглядом в того самого Энди, у которого девка не так давно залетела. Энди единственный, кто как будто бы не ахуел от внезапно развернувшихся боевых действий прямо в центре базы.

- Попался.

На губах появляется хищная улыбка победителя. На всякий случай проследит, просто посмотрит что будет дальше. Вряд ли Эд смог провернуть эту историю в одного… и доказательством послужила цепочка выстрелов, сносящая совсем рядом с Тайлером парочку ребят.

- Сука.

Пришлось опустить винтовку и размазаться по пыльной земле, а пока прицеливался, высматривая откуда велся огонь, едва снова не стал легкой мишенью. Выстрелы сыпались сразу из нескольких точек, фаршируя, казалось, кого ни попадя, но от чего-то Тайлер считал что его прозорливость была тому причиной. Нужно было следовать за Энди, не отслеживая того в прицел, но теперь-то что…

Тайлер шустренько сорвался с земли, бросившись туда, куда ему мешали попасть. Может это просто случайность, а может интуиция и на этот раз не ошибается.