king dude chelsea wolfe - be free

— Отец  Томас Джозеф Рид
— Мать Амели Рид, в девичестве Дюваль
— Старший брат  Стивен Джозеф Рид

До двадцати пяти лет Никки стеснялась своего акцента, а затем что-то в ней преломилось, на место стеснения пришло принятие собственной истории, начало которой положено на ферме близ административного центра округа Бун, в штате Айова. Не хуже и не лучше для их региона, семья Никки жила за счет земли. Работа руками не была для женщины чем-то необычным, как и вождение тяжелой техники в юном возрасте.Отец Никки считал, что детям ничего нельзя запрещать, важно давать выбор, и у  Никки он всегда был. Что в их семье порицалось, так это зависть. Уже повзрослев и переосмыслив опыт детских лет, Никки размышляла, что под категорию зависти у отца попадало слишком многое, а наказывал за нее он сильнее, чем следовало бы; и быть может все дело в том, что отец всегда хотел быть кем-то большим, нежели простой фермер из штата Айова с плантацией кукурузы. Что же до  матери, то ее Никки не знала, пусть и жила под одной крышей вплоть до самого своего отъезда. Удивительно молчаливая и обособленная женщина с непроницаемым выражением лица, которая никогда не проявляла чувств в отношении детей, но всегда своевременно накрывала и убирала со стола.

В колледж Никки не поступила. У нее и мыслей таких не было, потолком амбиций в их краях считалось окончить школу не забеременев и не вылетев из-за прогулов. Никки окончила, и даже не спилась и тем более не забеременела. А дальше как у всех: работа официанткой, подработка на привозе, помощь в родительском доме по хозяйству. Всякий труд был в цене, как и лишние руки. В каком-то смысле Никки даже нравилась такая жизнь, с неуловимым высокомерием она смотрела на приблуд-туристов, свернувших не туда на пути к какому-нибудь очередному национальному парку.

Одной из таких туристок была Вера. Смуглая, сухопарая, с наглецой в глазах, но очень спокойная и уверенная девушка лет двадцати шести. Не первый сексуальный опыт, но первый, который Никки нравилось вспоминать и хотелось повторить. Вот только восемнадцатилетней деревенщине было невдомек, что она просто мимолетное увлечение и на утро о ней скорее всего даже не вспомнят, тогда как она до самой осени каждый раз бежала сломя голову к главной  улице, прознав, что их захолустье снова кто-то спутал с достопримечательностью.

Никки копила деньги. Сама не знала куда и зачем, строить планы казалось чем-то нелепым и обманчиво самонадеянным. И все таки у нее получилось. В один из тех разов, когда их места вновь посетили туристы - Никки просто села в машину и исчезла для этого городка навсегда.

И по сегодняшний день она вспоминает то короткое беззаботное время проведенное  с незнакомыми ей людьми, когда она смотрела на мир совсем другими глазами, узнавая его по-новому.

Один из компании ребят, то ли из-за нетипичной для этих краев внешности Никки, а может действительно что-то в ней нашел, обязался помочь ей с жильем. И помог. Небольшая квартирка-студия почти в центре Нью-Йорка, на оренду которой у Никки конечно же не было денег. О деньгах, впрочем, мужчина никогда не заговаривал, зато однажды, когда она не услышала его звонок в дверь, чтобы открыть и пригласить на чай, он вошел сам, как и во все его последующие визиты. Теперь вместо или после чая полагался секс. Постепенно в их выросшие из услуги отношения проникало нечто пугающее, неочевидное со стороны. Лиам никогда не принуждал Никки, не повышал голос, дарил подарки, книги, показывал достопримечательности.  Со стороны они выглядели почти идиллической парой. И все же что-то было не так. Первые три года Никки боялась думать об этом, чтобы даже в собственных  мыслях не показаться неблагодарной.  Лиам знал о Никки всё, порой даже больше, чем полагалось. Он контролировал каждый ее шаг и в деталях расспрашивал о чем она говорила в том коротком двухминутном разговоре с консьержем. О Лиаме же Никки не знала ничего, кроме его интересов и предпочтений в кино и литературе. Он не знакомил ее с друзьями, родителями, никогда не включал в их встречи третьих лиц. Он был единственным человеком, которого Никки знала в этом городе. И ее пугала одна только мысль, что однажды он может просто не прийти. Лиам, кажется, это знал. Или, быть может, это он сам и посеял этот страх в ее голове.

В конце концов, Никки никогда бы не осмелилась обвинить Лиама, выступить против него, даже просто сказать, что хочет уйти. Как и объяснить себе, что не так. Рой голосов в голове, когда-то знакомых и просто прохожих, все, как казалось Никки, осудили бы ее за неблагодарность, легкомыслие, фривольность.

Все, кроме ее новой соседки из квартиры напротив. Чем-то она напоминала ей Веру. Тот же наглый изучающий блеск в глазах, внешняя спокойность, свобода в движениях. Как-то они все трое пересеклись на лестничной площадке, Лиам тогда ничем не выдал, что девушка ему не понравилась, но как только закрыл дверь на ключ, сказал, что не хочет, чтобы Никки с ней общалась. В тот же вечер, сразу после ухода Лиама, соседка постучала к ней в дверь.

Пожалуй, это был уже второй раз, когда Никки “села в машину” и умчалась навстречу будущему, строить планы на которое не осмеливалась. Отношения с Джилл продлились два года. Джилл не отличалась терпеливостью, вела себе на порядок экспансивнее Лиама, но и очевиднее в плане манипуляций, что позволило Никки осмыслить как прошлый опыт, так и новый, а заодно иначе взглянуть на свою мать и ее роль в доме.  И все таки она все еще не могла просто взять и уйти. Накопить денег  не удавалось, хотя какая-никакая работа у нее теперь была. В конце концов Никки решилась не просто на побег, но и на кражу. Заложив украшения, которые ей дарил Лиам, а также  всё, что она нашла в доме Джилл, Никки арендовала комнату в каком-то захолустье, где, как она думала, ее точно не будут искать и - как там было? - села в машину?

• связь.
лс