Что же дальше?
Дальше меня покормили, и пара съеденных сырых стейка теперь ощущались в животе приятной тяжестью. Давно я так не наедалась, но, стоило мужчине опуститься передо мной на корточки, как я тут же потянулась к нему и принюхалась. Его руки всё ещё пахли мясом, и я лизнула их, не пытаясь причинить ему вред. К счастью, я всё ещё могла хоть немного соображать и не принимала человека за потенциальный ужин.
Он был другом. Тем, кто не бросил меня на обочине и помог, хотя не обязан был. Я доверяла человеку, который не остался равнодушен ко мне и был первым из моего окружения, кто знал о моей сущности. Волчица же шла за более сильным и мудрым вожаком. Весь этот год мы обе изнывали без стаи, ясно понимая, что в одиночку не выживем. Чудо, что я продержалась хотя бы этот год, с моим-то "везением" в охоте.
Убедившись, что я не настроена враждебно, мужчина перенёс меня обратно на диван. Удивительно, но, зная, что именно он сбил меня, я почему-то чувствовала себя с ним в безопасности.
Не то, чтобы это мешало мне придумать планы для побега, как только я встану на ноги. Часть меня хотела остаться, безмолвно просила о помощи. Другая же, ставшая невероятно сильной за эти месяцы, думала только о том, чтобы сбежать и вернуться в лес. И именно с той второй половиной своей сущности я и вела борьбу весь последний год.
"Руби, Руби, Руби, Руби".
Кажется, я слышала эту песню раньше. И, кажется, она мне нравилась. Хвост, словно заживший своей жизнью, отбивал такт мелодии, пока сама я млела от мягких прикосновений мужчины, гладящего меня по загривку. Я и не помнила, когда получала ласку в последний раз. Да и было ли это в моей новой жизни? У маленькой волчицы было не так много знакомых, и ещё меньше - дружелюбно настроенных к ней. Чаще всего меня или боялись, или пытались убить, увидев во мне угрозу или конкуренцию.
Действительно, просто нереально повезло, что я осталась жива.
"Руби, Руби".
На самом деле, мне без разницы. Я не забыла своё настоящее имя, просто оно упало и затерялось где-то на подкорке моего сознания, не желая всплывать на поверхность. Я не сразу поняла, что Эд выбрал мне новое имя, и научилась откликаться на него далеко не с первого раза. Но когда привыкла... Руби? Почему бы нет? Я поворачивала голову на его зов, и приветливо махала хвостом словно преданный пёс. Маленький питомец с голубыми глазами, выдающими в нём бету.
И я всё лучше начинала понимать его речь. Прислушивалась к его словам, по-собачьи склонив голову набок, когда он обращался ко мне или разговаривал с кем-то по телефону. Следила за интонацией и постепенно лучше узнавала его. Эд был добрым, хотя, кажется, он сам не понимал, на кой чёрт ему сдалась мелкая волчица. Другой бы сдал меня тому же доку или вернул в лес, едва я встала на ноги, но Эд оставил у себя.
Ещё и следил, чтобы у меня не было шансов сбежать. Совместными усилиями - его и моими, точнее, той моей частью, что хотела остаться, мы убеждали волчицу отложить побег. Зачем сбегать сейчас, когда вечером он обещал приготовить вкусный ужин? Лучше наесться впрок, прежде чем добровольно обречь себя на новую голодовку в лесу.
И следующая попытка побега тоже откладывается - Эд обещал, что на ужин к нам заглянет в гости кто-то из его друзей. Может, док? Больницу я не любила, но этот человек, кажется, был добр ко мне, и я бы с радостью увиделась с ним вновь. Или кто-то новый? Тогда я познакомлюсь с кем-то из друзей Эда и узнаю его получше.
Предложение выйти на улицу было довольно своевременным. Уже без резвости, внезапно появившейся, когда меня кормили, я под бдительным присмотром мужчины направилась к двери. Да, пожалуй, побег в моём состоянии был не самой блестящей идеей. И я даже порадовалась, когда, заглянув за угол, обнаружила, что внутренний двор обнесён высоким забором. Волчица по-прежнему рвалась на волю, в то время, как сама я поскорее сделала свои дела и, прихрамывая, вернулась к Эдвину.
Эта небольшая прогулка вымотала меня, но вновь лежать на диване мне не хотелось. Вместо этого, пользуясь тем, что мужчина скрылся в уборной, я принялась изучать комнату. Обнюхав углы и мебель, я подошла к большому шкафу, задумчиво посмотрела на угол, прикидывая, можно ли оставить свою метку, или на чужой территории лучше не нарываться... Признаюсь, я испугалась, когда внезапно обнаружила напротив себя незнакомую серую морду. Я отшатнулась от неожиданности и зарычала, и волчонок напротив меня ощерился, смотря со злостью и недоверием. Его шерсть вздыбилась подобно моей, делая его больше и ещё страшнее. Мы рычали и приближались друг к другу, зеркально повторяя чужие движения. Когда нервы уже были напряжены до предела, я не выдержала первой и бросилась на своего противника, смачно прилетев в плоскую поверхность и по ней съехав на пол.
Волчонок в отражении распластался точно так же. И только в этот момент я наконец поняла, что пыталась подраться сама с собой.
И, что самое ужасное, Эд видел эту "битву века" и теперь заливисто смеялся, пока я поднималась на ноги и со стыдом и досадой смотрела на саму себя в зеркале. Хороша, нечего сказать. Что-то ведь из прошлой жизни я помнила, и тут так глупо и обидно попасться...
Я вернулась на диван, восстанавливаясь после своей прогулки и схватки с зеркалом. Эд что-то печатал на компьютере, щёлкал тачпадом, и хмурился. Я же то впадала в полудрёму, то открывала глаза и со своего места наблюдала за мужчиной. Уже наступил вечер, когда в дверь постучались, вырвав меня из очередного сна. Мы переглянулись, и Эд направился встречать гостя, пока я, спустившись, держалась позади, настороженно смотря на дверь с противоположного конца комнаты.
Вошедшая девушка была мне незнакома. Она не приближалась, и я тоже вела себя настороженно, признав в незнакомке ещё одного своего сородича, но не спеша доверять ей так, как Эду. Я почти ничего не понимала в их разговоре и причине этой встречи, вновь больше хватаясь за интонацию, чем за слова. Интересно, что их так взволновало? Может быть, я?
Положенный передо мной мешочек был неожиданным. Я заинтересованно принюхалась, чихнула и вопросительно посмотрела на мужчину. Запах был приятным, но что делать с подарком, я понятия не имела. Осторожно тронула мешочек лапой, снова ткнулась в него носом, а затем просто улеглась, так, что он оказался между моих лап. Может, Эд и объяснял мне, что нужно делать, но я снова ничего не поняла. Так и лежала, наблюдая за парочкой, пока мне не наскучило, и я, взяв мешочек в зубы, подошла к мужчине и сначала уронила ношу ему на колени, а потом там же пристроила свою голову, требуя внимания и новой порции ласки.
Розамунд
Любопытство – черта всех кошек и женщин, и как бы Роуг не скалилась со своим: «Я в первую очередь волк, а потом уже женщина» и далее по тексту, любопытство всё же оставалось эдаким пороком, который нет-нет, да влиял на решения оборотня. Вот и сейчас она всё же заходит в дом после приглашения от Эдвина, хотя своё задание уже выполнила – вон, мнётся под пальцами мужчины, пока он одновременно и с волчицей договаривается, мешочек протягивая, и самой Розамунд предлагает угощения. Рейнольдс пожимает плечами, соглашаясь на кофе, который не особо любит, но чуточку энергии ей не помешает, если они планируют провести небольшое расследование.
— О, поверь, агрессии я точно не боюсь. Просто не хочу навредить ей ещё больше. В конце концов, в теле этом застряла, под машину попала – куда ей ещё стычку с взрослым зверем, который может в пылу разборок забыть, что перед ним тот, кому он вообще пришёл на помощь.
Волчица косится на неё, но никаких признаков агрессии не проявляет, как и говорил Эдвин – может, уже достаточно сыта, а может, видит в Кэпшоу эдакого вожака, самец же, а потому и доверяет кому-то более сильному и опытному, чем она. И может у этого вожака привычка такая – всё в дом тащить, вот и привёл ещё одно действующее лицо. Мешочек с травами заставляет оборотня чихнуть, из-за чего сама Роуг едва слышно фыркает смешливо. Она и сама в первый раз, когда Тиа протянула ей эти травы, чихала и потом долго возмущалась, почему эмиссар пихает ей какую-то дурь.
— Да, вариантов куча. Знать бы ещё, кто из них был оборотнем, чтобы ген мог сработать и заставить девочку перекинуться из-за стресса, — Роуг с благодарным кивком принимает чашку кофе и отставляет её в сторону, дожидаясь, пока напиток чуть остынет. Сама зарывается носом в бумаги, будто надеясь на то, что могла что-то упустить и вот сейчас словит прозрение. Увы, не всё так просто. – Если она участвовала в таких событиях и перекинулась из-за опасности и ранений, то тут сложно вообще сказать, какие были последствия для разума. Тут с посттравматическим весело бывает, а когда остаёшься один и бегаешь по лесу на четырёх лапах пару лет и вовсе расстройств хватит.
Розамунд старается не смотреть на причину их переживаний жалостливым взглядом. Ей не жалость нужна, а помощь, а с развитым братским комплексом и прошлым в лице погибших в теракте родителей, Роуг не может просто остаться в стороне. Может, стоит добавить к своим проблемам ещё и синдром спасателя?
Заскучавшая волчица в это время подходит к Кэпшоу, выпрашивая у мужчины внимание. И поведение её больше напоминает зверя, чем человека, который просто не может вернуть себе двуногую ипостась.
— Не думаю, что она вообще помнит, как быть человеком. Даже когда мы перекидываемся в волка, всё равно не ведём себя как зверь, сохраняя разум и человеческое поведением с некоторыми животными повадками. А вот она скорее напоминает волка. Не будь у нас нюха и волчьей связи, и не поняли бы, что перед нами собрат.
Роуг наконец отпивает кофе из чашки, не обращая внимания на волчицу у ног Эдвина, ковыряется лениво в бумагах, мысленно жалея о том, что у неё нет инквизиторских ресурсов. Конечно, среди её знакомых есть парочка нормальных инквизиторов, к которым можно обратиться за помощью, но недоверие к тем, кто может тебя убить за какой-то проступок слишком сильное, так что к ним обращаться нужно только в последнюю очередь. Вон, девочка, похоже, доверяет Эдвину, наладила с ним связь, а с инквизиции станется их разделить, чтобы самостоятельно «оказать всю необходимую помощь». Как бы ещё не списали на волчонка какую-нибудь произошедшую хрень, висяк, который никак не удавалось раскрыть. Разум-то человеческий в стороне, мало ли что она на волне инстинктов сотворила.
Нет, точно, разбираться нужно самим.
— Можно попробовать при ней зачитать все имена из дел, которые я принесла. Может, среагирует на кого-то. В общем, найти какую-то зацепку, которая сработает как триггер для человеческого разума, или хотя бы вызовет какие-то реакции у зверя. Но это всё равно что иголкой в парализованные ноги тыкать, мне кажется… Впрочем, хоть какие-то воспоминания у неё должны были остаться, просто спрятаны где-то глубоко. В крайнем случае, если не сработают все идеи, полученные в ходе мозгового штурма, всегда можно обратиться к магам.
[nick]Beatrice Spencer[/nick][status]волчонок[/status][icon]https://i.ibb.co/yVRTGYx/by-Psyche.gif[/icon][lzname]Беатрис Спенсер, 17 лет[/lzname][]я оборотень, бета орлеанской стаи. безработная, которая пытается снова собрать свою жизнь по кусочкам и не позволить заскучать своему спасителю.[/]
Отредактировано Daniel Spellman (2021-06-13 20:35:32)
