Мегера не выглядит, как наследница солидного капитала. По тихой утренней улице она идет в старых джинсах и взбивает пыль потертыми конверсами, черная футболка легко свисает с плечей, болтаясь вокруг тела, словно бы ее сняли с кого-то сильно больше, чем сама девушка. Вечный естественный хаос на голове [результат трудов в сорок минут, как и этот нюдовый макияж, который будто бы незаметен, но девушки то знают], очки в пол лица и жвачка кислотно розового цвета. От Мэг легко веет табаком [снова сорвалась, да что же за блядство!], дорогим парфюмом и сарказмом. Последний в ее мире ценится еще дороже, чем тот самый парфюм, который тонкими нотами черного перца и лемонграсса струится за высокой блондинкой, оседая молекулами прямо в воздухе. Осень мягко ступает по городу, заставляя на футболку натягивать вязаный кардиган, но и он выглядит так, словно куплен был на простой распродаже. Мегера не выглядит, как наследница солидного капитала потому, что она хотела бы не выделяться. Неминуемо в ее жизни этого не избежать, но... Хотя бы в отдельных ее сферах она еще пытается. В школе у Николаса это решительно бесполезно. Учителя прекрасно знают не только Мэг, но и ее семью, а кто-то знавал даже ее деда. Да и дорогой внедорожник тоже зачастую говорит о многом, но он Мэг только для сына - возить его в школу или на конюшню. Для себя она выбирает такси, велосипед, трамваи и пешие прогулки. Потому что не хочет казаться той богатой сукой, которая всех бесит. Не хочет, но кажется.

В кофейне сегодня спокойно, но бариста заболел [Макс, я же просила не вливать в себя хотя бы керосин, знаю я чем ты там сегодня болеешь] после своего дня рождения и кроме официанта здесь сегодня невероятно пусто. Мэг сверяет накладные с заказом продукции на завтра, переписывает старое меню, выбирает новые чашки на сайте и периодически отвлекается на кофемашину. Она варит ароматный кофе из Эфиопии или Танзании и пританцовывает, сунув в губы карандаш. Ее официант старательно делает все, чтобы Мэг на замечала заинтересованных взглядов, но женщины всегда видят. Как взгляд замирает на осколки мгновения, чуть-чуть теряет фокус и мыслями этот юноша уже уплывает в свои фантазии. Франку двадцать и он слишком юн для Мегеры, которая в целом к мужчинам относится... Снисходительно. Для нее они сейчас делятся, пожалуй что, на четыре типа. Первый и самый популярный в ее жизни - ухажеры с круглыми суммами на счетах и ролексами на запястьях. Дойные коровы - презрительно фыркает Мэг каждый раз, когда мать пытается выдать ее замуж, чтобы... "А чтобы что, мама? Чтобы я просто не отличалась от всех? От тебя? Чтобы не быть белой вороной в этом сраном захолустье?" Мать фыркает, крутит в пальцах бокал бренди и чеканит сварливо: "Чтобы ты не осталась одна и не сдохла в пустом доме, дорогая." И в ее "сдохла" столько металла, что последующее шелково-медовое "дорогая" кажется самым явным сарказмом на свете. Вторая категория - те, кто интересуется Мэг, но не интересуют ее саму. Слишком бедны, слишком скучны, слишком... Да всего слишком. Слишком сильно хотят стать мужем для слабой женщины, чтобы и полку прибить, и в пылу ссоры по лицу вмазать. Мэг... Да может быть и боится даже. Боится стать слабой домохозяйкой. Не хочет. И не умеет тоже. Печь пироги или варить борщи - это же вообще не ее история. Кофе вот да, кофе она сварить умеет.
- Американо? Добавим лимончик и кайенского перца? Да, пару минут, приятель, подожди, пожалуйста. - она кружится вокруг кофемашины и та оживает под длинными музыкальными пальцами.

По ту сторону стойки как раз третий тип - слишком молод. Почему-то все чаще на нее смотрят такие вот студенты вроде Франка или этого парня - улыбается, стянув свои рэйбаны с глаз, осматривает фигурку и будто бы прикидывает Мэг в другой одежде. Или без нее? Ей смешно от таких мыслей потому, что... Ну, собственно, она вполне бы могла закрутить роман с этим пижоном, если бы не Никки. Сам тот факт, что у Мэг есть шестнадцатилетний сын как-то отрезвляет, заставляя иначе смотреть на партнеров. Не будь в ее жизни Никки, наверное она могла бы развлекаться с такими вот студентами, не думая ни о чем. Но этот, третий тип, тоже не подходит. Высокий картонный стаканчик с кофе скользит по барной стойке, Мэг улыбается, но номер телефона парню не оставляет,
- Прости, приятель, не ищу ничего серьезного и тем более несерьезного. - улыбки и взгляды словно скрещенные пистолеты дуэлянтов, но хлопает дверь и после красивого юного парня остается лишь тонкий шлейф диор спорт. Четвертый тип! Те мужчины, которые нравятся Мегере и которым... не нравится она. Потому что Мэг смотрит на сильных, но простых. Не любит все эти светские тонкости, фраки и пиджаки, кривит губы от ролекса и воротит нос при виде роллс ройса - в этой глуши? в чем понт, парень? А простым мужчинам не нравится Мэг потому, что... Да все те же причины. И ролексы те же, и роллс ройсы почти что такие же. Ладно, на узком запястье прямо сейчас не болтается ничего, но дома лежат изящные часы от картье. В гараже стоит не роллс, но все же и не приус - отец подарил на Рождество черный додж рам [единственный автомобиль, рядом с которым Мегера не кажется высотой с Пизанскую башню]. Но прямо сейчас ведь она выглядит да примерно также, как Франк. Вчерашняя студентка с ветром в голове, ни гроша за душой и большие мечты о каком-то там будущем. Мэг фыркает, стоя спиной ко входу и натирает вафельным полотенцем только что вымытый питчер.

Осень врывается в помещение, привнося за собой сладковатый запах листвы и собачьей шерсти. Возню за спиной идентифицировать просто, Мэг даже не оборачивается, пока заканчивает настраивать режим помола кофемолки [надо купить новую, эта меня бесит], но звонкий радостный лай заставляет все таки обратить внимание на посетителей. Чуть качнув головой, Мэг смотрит через стойку и ее брови ползут вверх, а губы расплываются в честной улыбке,
- Обычно в дог френдли кофейни ходят с йорками и чихами, а тут прям банда! - и в голосе нет никакой враждебности, скорее лишь изумление. Она коротко кивает на слова мужчины, привычно поворачиваясь на месте и включая рычажок кофемолки. За шумом жерновов едва различим слегка прокуренный голос,
- Предлагаю холодный латте с цитрусовой цедрой, м? Будет свежо и не приторно сладко. - но по одному виду этого незнакомца Мэг уже понимает, что ему абсолютно до лампочки как там называется то, что она сделает. Пить можно? Отлично. Холодное? Заебись. Вопрос звучит скорее для подстраховки, но кофемашина уже пыхтит и в маленький питчер льется свежий эспрессо - для незнакомца Мэг выбрала Танзанию за ее мягкий вкус. Почему-то кажется, что именно этому суровому парню нужен мягкий кофе, который тебя будто бы обнимает. Такой со сливочным послевкусием, с легкой кислинкой где-то в самом сердце вкуса и свежестью на верхних нотах. Для каждого посетителя Мэг сама выбирает зерно, если ее не просят о каком-то определенном. С молоком, конечно, все проще - оно поднимается в большом питчере, взбивается до плотной глянцевой пены и льется в высокий прозрачный стакан из плотного пластика прямо поверх кубиков льда и перемолотой цедры свити и апельсина. Быстрым движением в молоко, словно корабль в айсберг, входит горячий эспрессо, напиток меняет тональность и цвета в стаканчике смешиваются, как на детской палитре. Воткнув в стакан толстую трубочку, Мэг улыбается примерно также, как обычно улыбаются завсегдатаи в баре,
- Попробуй. Не понравится, переделаю. - а сама выходит из-за стойки, чтобы тут же наткнуться на две собачьи морды и восхищенно зажмуриться, буквально подставляясь под шершавые языки. С ее ростом, конечно, приходится сразу же присесть на корточки, но кого это заботит. Лохматые медведи лезут обниматься, облизывают в шею и норовят достать прямо в лицо. Мэг улыбается, смеется, вытирает ладонью щеки,
- Погодите, вам тоже сообразим попить. - отвернувшись от мужчины, она роется в шкафу напротив входа, достает две большие металлические миски и ставит на пол, спешно наполняя водой из кувшина. Не оборачиваясь, говорит незнакомцу,
- Если им можно лакомства, могу угостить их вяленым фазаном. Вчера только привезли. - и, выпрямившись и вернув на место опустевший кувшин, оборачивается, чтобы улыбнуться незнакомцу и добавить, - Но для людей у нас еда тоже водится.

Отредактировано Megera Reagan (2021-05-29 02:38:35)

Ожидаемо, кофе не встречает критики. Мэг бы улыбнулась маленькой победе, но тут дело вовсе не в ее талантах бариста. Строго говоря, этих талантов то у нее особо и нет. Научилась обращаться с кофемашиной на два рожка, любит кофе и что-то в нем смыслит - вот и все таланты. Она не лучший в мире бариста и тот же Эрик справляется гораздо лучшее владелицы. Но на то она и владелица. Умеет подменить, но в целом это не ее место. Она обычно разбирается с другими делами, ведет счета, проверяет заказы, руководит персоналом. Но сегодня все как-то иначе. Франк меланхолично наводит лоск в маленьком зале, опасливо косится на посетителей, не подходя ближе. Зато Мегера буквально не отходит от собак. Владелец у них вроде тоже нормальный мужик, но с собаками всегда как-то проще. У них вообще нет границ коммуникации и с этим чуть легче работать. Потому что общаться с Мэг бывает непросто даже тем, кто близко. Слишком упрямая, слишком надменная, слишком наперекор, назло и напоказ. Мэг явно не из тех, кто полезет с душевными разговорами, да и поддержит она это стремление тоже очень врядли. Впрочем, новый посетитель тоже едва ли относится к числу тех, кто любит языком почесать. Выглядит вообще так, будто приезжий. Не отсюда и вообще не из города может. Слишком... Не обычный, нет, тут какое-то другое слово. Оно крутится на языке, но никак не желает вспоминаться. Что-то другое.

- Минуту, ребята... - оторвавшись от собак, Мэг встает и заходит за стойку. Роется в шкафчике под кассой, достает банку с крупными кусками вяленого фазана, откручивает крышку и берет два, чтобы следом отправить банку на место. Обернувшись, девушка слышит голос гостям и замирает на короткое мгновение, чтобы понять. Не простой. Живой. Настоящий. Такой... Лишенный всего налета чопорности и правил приличия. Чувствующий себя неуместным здесь и сейчас, пытающийся не отсвечивать, чтобы не ломать рамки чужой нормальности. Настоящий и честный. Может, далеко не во всем, но прямо сейчас этот человек кажется именно таким. Моргнув, Мэг улыбается, кивает,
- Окей. - выйдя обратно, опускается с высоты своего роста и гулко бьется коленями о плитку пола, чтобы сравняться с двумя мохнатыми, - Так значит Флинт, - первый кусок фазана отправляется старшему псу, - И Баст... - второй кусок скрывается в пасти младшего. Ладони тут же почесывают крупные головы, Мэг улыбается так, как может улыбаться только животным, - Что ж, рада знакомству, парни. Мегера. - кивнув псам, она поднимает голову и бросает взгляд на мужчину. Ну, вроде как сразу всем представилась. Этот человек едва ли заинтересован в каком-то знакомстве и поддержании беседы, но его неловкость, кажется, можно руками потрогать - надо что-то с этим делать. Мегера кивает Франку, молча, ничего не добавляя: кивок на парня, кивок на пол у стойки - вытри. Пока официант незаметно и быстро ликвидирует следы воды и собачьей слюны, Мэг еще раз для верности поглаживает улегшихся на пол псов, которые жуют мясо, встает на ноги, коротким двжиением трет ладонями по коленям, и только потом вскидывает взгляд обратно к мужчине,
- Приезжий? - в голосе нет этого "ой, вижу я вас", скорее что-то сродни "угораздило же тебя". Потому что правда - угораздило же тебя забраться в чертов Дэрри! По нескромному мнению Мэг делать в этом городе абсолютно нехуй. Она бы и сама уехала, были такие планы в ее пятнадцать-шестнадцать, но... Примерно между "у меня нет денег на билет" и "вот завтра можно уезжать" она родила. И оказалось, что с грудным ребенком довольно сложно строить планы о переезде. Особенно, когда ты еще пытаешься закончить школу и временами ловишь передозы в местной больничке. А потом мать, анонимные наркоманы, попытки самой стать матерью и все это дерьмо. So here we are.
Прислонившись спиной к стойке, Мэг легко наклоняет голову чуть набок, честно рассматривая гостя. В ее взгляде нет пытливых попыток забраться в душу, так обычно смотрят на что-то понятное. Не пытаясь найти изюминку или то, что делает все шедевром. Просто взгляд, за которым не поймешь что запрятано. Странный человек. Да и собаки... Сторожевая? Значит, не городской. Тут таких не заводят. Ни в городе, ни в самом Дэрри, если уж на то пошло. Мода на кормовых собачек дошла уже, кажется, везде и люди даже здесь стремятся завести что-нибудь типа шпица, тоя или йорка. Ну, потому что удобно и, якобы, красиво. Мэг не любит маленьких собак, маленьких людей, маленькие дома и вообще все маленькое. Ей неуютно по вполне понятным причинам. Сама то она вообще не маленькая. Ну, тонкая на просвет, как буажный листок, зато все компенсирует ростом. Ей никогда не нравились маленькие люди. Эти вот тощенькие парни, которые существую словно бы только для красоты.

Кевин тоже не был маленьким, а с годами вымахал и стал довольно таки привлекательным. Даром, что мудак. И эта привычка выбирать больших и сильных мужчин в кои-то веки подвела Мэг. Если бы Кевин был тощеньким мальчиком, все оказлось бы проще. Толкни разок и он сломается. Но Кевин... Кевин выглядит как качок из голливудского фильма. Сколько ни толкай такого руками в широкую грудь, толку никакого не будет. Только раз что-то вышло, но там сработал момент неожиданности. Мэг толкнула Кевина, когда тот ахуел завел речь о суде и лишении Мегеры родительских прав в отношении Николаса. В тонком женском теле порой оказывается слишком много сил, о которых не думаешь, пока дракон дремлет. Но тронь самое важное и дракон проснется. Конечно, Мэг не из тех, кто голыми руками свернет шею [она смотрит на гостя кофейни и понимает, что вот он то мог бы], но у нее есть пистолет, деньги и связи. Побоится ли она сделать решающий выстрел? Нет, у нее ведь остаются еще два важных компонента успешной жизни - деньги и связи. Если Эндрюса увезут с дыркой в голове на катафалке, Мегера проведет за решеткой меньше пяти часов и выйдет под залог. А потом все решится по щелчку не пальцев, а пачки денег. Конечно, до этого лучше не доводить. Она отвлекается от мыслей, которые ворохом пронеслись в голове за пару секунд, кивает мужчине,
- Не помню тебя просто, а я все же местная. Как-то за тридцать с небольшим запоминаются едва ли не все жители этого городка. - пожав плечами, Мэг двигает к себе высокий барный стул и садится лицом к гостю. В кофейне все равно никого больше нет и занять себя решительно нечем. Да и не хочется. Интересно же, что за человек пришел, почему у него аж две такие прекрасные собаки и ладно, Мэг, не обманывайся, все женщины это делают. Все примеряют роль. Все смотрят оценивающе, заранее прикидывая а подошел бы? Ты же знаешь, это психика. Твое тело уже все проанализировало и паттерны поведения давно сработали, как надо. Женщине нужно всего несколько секунд, чтобы определить подходит ли ей мужчина напротив. Но ты не ушла за стойку, ты села лицом, ты говоришь и задаешь вопросы. Тебе правда еще нужны какие-то объяснения своим действиям? Незаметно вздохнув, Мэг понимает, что объяснения ей не нужны. Но и приезжий мужик - так себе идея. Ради one night stand разве что. Впрочем, это тоже вариант, ладно уж. Не все же самой.
- И как тебя занесло в наши края? Или вас... Троих? - нахмурившись, Мэг смеется, трясет головой, светлые волосы щекочут лицо. Мэг знает, что красива. Не шаблонной красотой журнальных моделей, а немного особенной. Будто бы ненастоящей, не из этого мира. Мэг знает о себе гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. И пользоваться этим она тоже умеет. Просто обычно даже не пытается, все эти кошельки на ножках сами к ней липнут потому, что фамилия говорит больше красиво очерченного бежевой помадой рта. Ну и потому, что всем им глубоко насрать на личность Мегеры Рейган, ведь дело в статусе и состоянии банковского счета. Сейчас Мэг тоже не рисуется, не пытается казаться лучше, красивее или умнее. Но заинтересованность неумолимо скользит и в голосе, и во взгляде. Подошедший пес [младший, значит Баст] задирает голову, упирается мокрым носом в колено,
- Ты уже слопал, Баст? Ну давай я тебе попозже еще дам, ага? Дааа, хороший мальчик, конечно, самый лучший мальчик. - пальцы чешут за ушами, в глазах пса - чистая любовь и восторг, - Конечно, ты тут самый замечательны мальчик, я знаю. Самый-самый... - вскинув голову, Мэг смотрит вглубь зала, - Франк, принеси нам мячик? В подсобке лежит бокс с ними, вчера привозила. - и, обернувшись обратно к псу, Мэг снова сияет улыбкой, - У нас же тут ребенок, а детям нужны игрушки, а? Да? Будешь играть с мячиком? И разгрызешь его к чертям, конечно, все правильно. Да, потрясающий мальчик, самый потрясающий. - тонкие пальцы теряются в шерсти, она лезет в нос и Мэг звонко чихает, разом становясь похожей на увеличенную копию какой-то феи из диснеевских мультсериалов. Вскинув голову на мужчину, Мэг коротко смеется,
- Надеюсь, это не аллергия, а то тяжело мне придется жить дальше. - в особенности учитывая, что дома у нее обычно везде и всюду следы лошадиных волос.

Вдвоем. В гости. Вот, в принципе, и все, что нужно знать. Этот человек в Дэрри не задержится. Побудет пару деньков, погуляет с собаками, вот еще с сыном пообщается и уедет обратно к себе куда-бы-там-ни-было. Игра не стоит свеч, а? Но посетитель говорит про сына и на губах Мэг проскальзывает улыбка. Что-то общее, помимо любви к собакам, у них все же нашлось. Только у мужчины сын, очевидно, уже постарше, раз поступил. Сколько ему, получается - восемнадцать-девятнадцать? Ну, на пару-тройку лет старше Никки. Мэг не тешит себя иллюзиями в духе "они могли бы подружиться" потому, что знает насколько на самом деле велик этот разрыв в возрасте. Это в тридцать тебе все равно на десяток лет разницы, а в 18 школьники все поголовно кажутся детьми в памперсах. Мэг этот этап прошла немного иначе, вместо студентки став сразу матерью, но все-таки она понимает. Да, конечно, если их сыновья оба любят животных [поступил на ветеринара], то наверное есть шанс найти общий язык, но...

Но зачем, Мэг? Зачем вообще все это? Зачем тебе лезть глубже обычной беседы с посетителем кофейни? Зачем вашим сыновьям дружить? Зачем тебе знать что-то об этом мужчине? Зачем-зачем-зачем? Если это one night stand, а ничего больше все равно не выйдет, то все эти мелочи никому нахрен не сдались. Просто построй глазки, пригласи зайти вечером, а там вы оба получите удовольствие и разойдетесь в разные стороны после. Все. Не надо усложнять, дорогая. Даже если ты очень хочешь сунуть матери под нос свой очередной новый выбор, то сейчас не тот случай. И даже если этот мужчина тебе ну правда нравится, все равно... Он турист. Ты же знаешь, как с ними все происходит. Роман на недельку, хороший секс, если повезет, приятные воспоминания. Может быть, какая-то безделушка на память, которую ты выкинешь в тот же вечер, как он уедет. Потому, что тебе незачем помнить все это. Да и такие дешевые стекляшки ты отродясь не носила, а люди в Дэрри редко способны подарить что-то достойное тебя и твоей фамилии. Особенно, туристы. Особенно...

Что?
Такие?

В Мегере Рейган с детства воспитывали ощущение неравенства. Пока всех детей учили тому, что люди все достойны уважения, любви и бла бла бла, малютку Мэг учили другим наукам. Ты лучше, ты красивее, ты умнее, ты заслуживаешь большего и стоишь дороже. Ты над остальными потому, что ты - Рейган. В целом, Мэг довольно хорошо усвоила эти уроки, пусть с возрастом и подвергла их критике. Но даже сейчас она смотрит на гостя и не может не думать о том, какая социальная пропасть пролегла между ними. Да, пока она стоит у барной стойки в старой футболке и драных джинсах, все не кажется таким вопиющим. Но ей то понятно. Потому что сейчас по Мэг сложно угадать ее реальный уровень и доход. Сложно понять, что перед тобой не бариста, а владелица. Если только уловить тонкий запах дорогого парфюма или безупречно ухоженную кожу. Обратить внимание на качественный мейк или на то, что даже драные джинсы сбоку имеют нашивку именитого бренда. Но на такие детали внимание обращают женщины, и то не все и не всегда. Мужчины смотрят в суть вещей, не замечая крохотные мелочи вокруг. Для незнакомца Мэг сейчас выглядит простой молодой женщиной, которая всю жизнь прожила в Дэрри и в свои тридцать  с небольшим работает в кофейне. И пусть остается так. Пусть он думает, что я - бариста. Пожалуйста, если что-то и выйдет, пусть даже на всего одну ночь, черт с ним, но пусть между нами не будет этой пропасти. Господи, как же я устала от всех этих обязательных ритуалов, реверансов и бальных платьев. Можно хотя бы один раз все будет ну... нормально? Как там у простых людей то это бывает?

И Мэг чудится, что вечер ложится на плечи вместе с чужой тяжелой курткой, а перед глазами открывается панорама города. Сотни огоньков подсвечивают улицы, в бумажном пакете ужасно сильно воняет дрянная еда из фаст-фуда, в бутылке легкое пиво, конечно масс маркет, и вокруг нет никаких софитов и пузырьков на стенках бокалов. И все просто. Обычно. Так, как у всех. Так, как у нее никогда не было. Потому что каждый в этом ебучем городе знает ее с детства. Знает в лицо, в фамилию, в родословную, мать ее за ногу. И каждый язвительно говорит "ну да, куда уж нам до тебя", когда Мэг рискует критиковать совершенно что-угодно в этом утлом городишке. Легко тряхнув головой, Мэг словно возвращается в реальность, где она с улыбкой гладила пса. Слух интерпретирует чужие слова, бровь изгибается вверх,
- Ой, ну мы можем выйти на задний двор же. Я спе... В смысле, тут такое особое место, его тщательным образом подбирали. Чтобы был задний двор, как терраса в кафе, только огороженная и туда можно было выпускать собак. Так что, это не проблема. - подхватив из рук официанта зелёный теннисный мяч, Мэг улыбается сначала псам,
- Ну, пойдем играть? Пока меня не отвлекут посетители, конечно, но... - лениво бросив взгляд на дверь, Рейган усмехается, - Справедливости ради, в это время у нас не бывает наплыва, так что ваши шансы, парни, очень велики! - Франк проходит вглубь зала, открывает дверь напротив подсобки и за ней маячит зеленью травы небольшой дворик. Мэг чуть не проболталась, что сама специально выбирала это место самым тщательным образом. А ведь она сама проектировала дизайн этого дворика, да и всей кофейни, если уж на то пошло. Во дворе стоят столики по периметру справа и слева, два примыкают к стене кофейни, но задняя стенка свободна - там лесенка, колесо, небольшой фонтанчик с водой. Мэг не скажет, что выбирала и оформляла все это сама потому, что ей правда хочется остаться обычной в глазах хотя бы этого незнакомца. Побыть простой девчонкой из провинциального городка. Может, хотя бы на время...
- Пойдем? Там есть козырек над столиками, которые у здания, в тени не будет жарко. - сверкнув улыбкой, она просто бросает мяч из зала прямиком в сад и две мохнатые туши срываются с места, по пути почти удачно выбивая страйк из стульев и Франка.

Во внутреннем дворике заливисто играет лучами солнце, мажет теплом всюду, куда достает, но никак не может забраться под козырек на здании. Там густая блаженная тень, в которой прохлада спасает гостя и Франка, застывшего в дверях. Пока в кофейне никого, можно расслабиться, выдохнуть. Да и кто попрется в какую-то кофейню днем в сентябре? Целевая аудитория этого места сейчас задыхается в душных аудиториях, пока у них идет третья пара, а старожилам такие модные новые местечки не нравятся, как факт. Они только ворчат, что их обворовывают и везде обман, коррупция, спекуляции. При чем тут Мэг с ее кофе - одному дьяволу известно, но не будешь же с каждым крикливым мужиком на улице пререкаться. Мэг обычно просто кивает и проходит мимо, не желая тратить свое время на глупые россказни. Впрочем, даже эти ребята обычно не высовываются днем потому, что тоже где-то работают. Конечно, Франк скажет, если кто-то придет, но пока Мэг отбирает мяч из слюнявой пасти Баста и кидает его снова - тот улетает за фонтанчик и два меховых комка устремляются в конец сада со всех лап.
- Если сын поступил, то возможно к нам уже заходил. У нас много студентов по вечерам обычно. - пока псы перекидывают мяч друг другу [ну, строго говоря, они просто раздирают его между собой, но не суть], Мэг стоит под козырьком в тени, с улыбкой обращается к мужчине и вдруг вкидывает брови,
- О, я же имя не спросила! Твое, не сына. Впрочем, можно оба. - звонкий смех будто бы маскирует внезапную разговорчивость, которая активизировалась так спонтанно будто кто-то кнопку нажал. Неловкость в симпатии - это что-то новое для Мегеры, обычно у нее с таким проблем не возникало, но... Но пока она здесь - простая девчонка из Дэрри, ей положена некая неловкость. И кто там разберет настоящая она или такая же фальшивая, как этот статус простой жительницы провинции.
- Я когда-то тоже хотела на ветеринара поступать... - присев на край стула, Мэг смотрит с улыбкой на возню псов посреди залитой солнцем поляны, - А потом как-то не сложилось. - она усмехается, легко пожимает плечами, но в подробности не углубляется. Не сложилось - это залетела. Не сложилась - это передознулась. Не сложилось - это все пошло по пизде. Но сейчас у нее есть прекрасный сын [повторяй себе это чаще и ваши отношения чудесным образом наладятся], неплохой бизнес [а мать ведь права, это просто игрушка, какой доход ты имеешь с этого места?] и свобода [тут даже комментировать нечего...]

С жизнью. Не сложилось с жизнью - думает Мэг, но примеряет это на себя. Какая там жизнь у этого Гейба она, конечно, не знает. Глупо будет лезть в никому ненужные расспросы. У Мэг не слишком то хорошо с личными границами и она мастер задавать тупые вопросы, которые зачастую ставят людей в тупик, но она пытается. Правда, пытается не быть такой прямолинейной, как доска. Не лезть в личное. Не говорить то, что на языке. На всех этих приемах, куда все еще приходится ходить [спасибо, мама] Мегере обычно очень сложно. Там нельзя ляпнуть, не подумав, а потом отшутиться. Там приходится контролировать буквально каждый свой жест, вздох и взгляд. И следить за словами, конечно, тоже приходится с особой тщательностью. Сейчас чуть проще все же, ведь нет никаких пристальных камер и голодных репортеров, жаждущих увидеть сенсацию. В духе "та самая Рейган пляшет на столе во время приема у мэра, смотреть без регистрации и смс". А ведь она могла бы. У нее тоже с образованием не сложилось, хотя причина и не кажется слишком уж печальной. Сейчас уже не кажется. Да, в ее семнадцать было очень странно и сложно осознавать себя матерью. Казалось, что все случилось слишком не вовремя, ей все это вообще не нужно и жизнь закончена. Какое-то время Мэг злилась. На себя, на того мудака и на сына. Потом злость утихла, ей на смену пришла апатия, а дальше уже и депрессия. Они и были предпосылками к последнему передозу. Просто не хотелось жить ту жизнь, которая оказалась у нее, словно карты в ебаном казино, на руках. Та жизнь казалась тошнотворной, ужасной, сгнившей и лишенной всякого смысла, что уж говорить о надеждах.

Сейчас Мэг воспринимает все проще, да и прошло уже шестнадцать лет. Да, она мать. Да, образование осталось незавершенным квестом, но... А так ли оно ей было необходимо? Семейный капитал, в целом, позволяет безбедно и довольно свободно жить и самой Мегере, и ее сыну. Она, конечно, надеется, что Никки все же не последует дурному примеру матери, но себя давно корить перестала. Только кривовато усмехается, отвечая Гейбу,
- Да черт с ним, с образованием. У меня тоже не сложилось. Не могу сказать, что это сильно испортило мне жизнь. Варить кофе  довольно приятное занятие. - чуть ведет плечом, но умалчивает, что кофе то она чаще варит дома. Очень кстати было бы сейчас сказать, что отсутствие образования не помешало ей стать владелицей этой кофейни, но это выдаст Мэг с головой. Не бариста, а владелица. Не обслуживающий персонал, а босс. Все еще хочется оставить это где-то за кадром. Гейб ведь все равно скоро уедет, зачем ему давать такую информацию. Она не нужна, не интересна и может стать только проблемой. Но имя его сына крутится в голове и кажется смутно знакомым. Будто этот Тайлер ей и правда попадался на глаза в кофейне. Или может где-то еще. Тайлер, который любит животных и учится на ветеринара.
- Может я и видела твоего сына здесь, не помню, если честно. Кажется, что имя знакомое, но даже в Дэрри можно, наверное, отыскать нескольких Тайлеров. - Мэг усмехается и протягивает руку к подошедшему псу [старший, кажется?], чтобы вытащить из слюнявой пасти погрызенный мячик,
- Ну дай... Да, вот так, а теперь лови! - швырнув мяч в дальний конец двора, Мэг откидывается на спинку стула и прикрывает глаза на мгновение, подставляя лицо осеннему ветру. Тот забирается в волосы, приносит запах пожухшей листвы и скорых перемен. В Дэрри, вообще говоря, климат дрянной. Это сегодня так случайно сложилось, что на улице и правда жарковато, но в целом то это северный город. Тут летом редко бывает больше пятнадцати градусов тепла, а осенью уже к середине октября лежит снег. Мэг даже порывались переехать из-за климата, выбрать местечко потеплее, но потом у Никки закрутилась история с конным спортом, дальше был подаренный конь и все как-то само собой стало очередной несбывшейся мечтой.

- Могу понять Тайлера. - открыв глаза, Мэг бросает взгляд на Гейба и следом кивает в сторону псов, - Ну, в том плане, что не любить животных - это странно, по меньшей мере. Не хотеть завести - я еще понимаю. Но вот чтобы прям не любить... Такие люди у меня вызывают только подозрения. - смеется Мэг легко и тихо, звук смешивается с порывами теплого ветра и разносит искры смеха по воздуху. Мэг знает о чем говорит потому, что в ее доме нет никаких животных. И дело ведь не в том, что она их не любит, просто это еще один груз ответственности. Мегере хватает сына. Да и, грубо говоря, животное у них есть. Просто оно живет не в доме, и на том спасибо. Собаки вообще кажутся девушке слишком сложными для ухода и содержания, ведь нужно заниматься их здоровьем, питанием, а по утрам еще и выгуливать. По вечерам тоже, но это уже не так сильно бьет по самолюбию, а вот утром... Мэг спит долго. Она может даже лечь в полночь, но проспит все равно до обеда. Если уж и есть у нее какие-то черты и привычки, которые не меняются с годами - это сон. Даже когда Николас был кричащим карапузом, Мэг могла игнорировать любой плач и спать дальше. Это, в свое время, сильно раздражало Реджину потому, что разбудить дочь в школу было стратегической задачей, для выполнения которой использовались десятки ухищрений - в ход шла и холодная вода, и яркий свет из больших окон, и громкая музыка. Но дед всегда шутил, что младшая Рейган может проспать войну.
- Я бы, наверное, только кошку могла завести... - задумчиво тянет, наблюдая за собачьей возней, - Их не надо выгуливать хотя бы. Дисциплина - не то чтобы очень мое. - новая усмешка и еще оно движение острым плечом. Дисциплина и ответственность, да. Это ровно то, чего Мегере всегда не хватало. И что наиболее иронично для матери. Она бы даже пошутила относительно того, что всей ее дисциплины хватило на то, чтобы купить сыну коня и свалить на подростка весь уход за животным, но... Опять же, простая бариста из кофейни в Дэрри не может купить коня. Украсть - ладно еще, но у Мэг в роду не водилось цыган вроде бы, а купить - точно нет. Да и стоит ли вообще говорить о сыне? Вместо этого Мэг переводит тему, повернувшись к Гейбу всем корпусом,
- Так значит, ты вообще не знаком с Дэрри. - и тут же фыркает своим словам - Ну да, будто тут Вегас целый, ага. Нет, ладно, в этом городе есть красивые места и всякое такое, конечно. Если обходить сраные церкви, где я воспламеняюсь при виде крестов. Но... - да, давай, конечно, гребаный ты пикап-мастер. - Приходи вечером, устрою обзорную прогулку по Дэрри. - вообще не звучит, как подкат, правда? Совсем нет, Мэг. Совсем. При чем не просто подкат, а максимально тупой какой-то. Боже, правда, ты же взрослая девочка, к чему все эти уловки? Скажи прямо чего хочешь и все прояснится. Ты же не погулять хочешь, да? Хотя...

Та фантазия, вспыхнувшая в голове Рейган, про вид на город, чужую куртку и дрянную еду, все еще теплом отдается в груди. И, наверное, молодой матери, которая смертельно заебалась строить из себя достойную наследницу рода, хочется даже не бездумного секса, а элементарной заботы. Даже если у заботы этой будет срок годности в пару дней или пару часов.

Две кошки. Кота. Тайлера. Мэг даже представить себе это может с трудом и не думает, что это ужасно и отвратительно, просто непривычно. Не было в ее жизни животных. В далеком детстве даже хомячков не довелось завести, а потом как-то сразу в омут с головой - в смысле, в материнство. И уже не осталось ресурса на домашних животных. У Мэг даже мужа не было, что уж там. Можно ведь вообще не учитывать Кевина? Этот уебок славно подпортил ей жизнь, и речь вообще не про появление Николаса, но учитывать его, как переменную, не осталось никакого желания. Мегера надеется, что бывший исчезнет с горизонта окончательно и жизнь вернется в привычное русло. Но пока что из привычного только кофейня, а все остальное - как попытка выбраться из пресловутой зоны комфорта. Вылезти из своего тесного элитного мирка, в котором уже никаких сил выживать не осталось. Попытаться наладить с кем-то контакт, забыть о своей природе хотя бы на пару часов и просто не думать. Расслабиться. Вечером прогуляться, да. Надо только предупредить Никки, что она задержится, но у Мэг взрослый сын, он со всем справляется сам. К тому же, Николас не принадлежит к числу хулиганов, которые в отсутствии материнского присмотра пойдут громить соседний магазин и закидают дом мистера Шервина туалетной бумагой. Ник, с большей долей вероятности, просидит весь вечер у себя в комнате, погрузившись в чтение или компьютерные игры. Сегодня нет тренировок, а значит сын будет дома. Какое счастье, что они все уже прошли этап нянек и попыток оставить милого мальчика на чье-то попечение. Конечно, всегда можно было [и все еще можно] прибегнуть к помощи Реджины, та ведь не откажет. Но никто не говорил, что мать попутно не выест мозг дочери чайной ложечкой. Правильной, той, что для десертов, конечно же. Редижна, в отличие от Мегеры, ложки не путает и оттопыривает мизинец.

Гейб, судя по всему, не ожидает подобного нахальства и подвисает, как перегруженный браузер. Ну да, а ты как думала? Да боже, Мэг, личные границы. Личные, мать их, границы! Ты вообще понимаешь что это за зверь такой? Нельзя вот так в лоб выдавать то, что у тебя на языке вертится. Да еще и так криво. Серьезно, нужно было либо прямо предложить легкий ни к чему не обязывающий секс, либо вести себе эту полусветскую беседу дальше, пока Гейб ни решит, что он уже заебался тебя слушать и явно пора валить по вымышленным делам. А такое резкое вторжение любого в тупик поставит. Но Мэг только смотрит. Не порывается извиниться, отшутиться, облегчить ситуацию и скрасить тяжелое молчание, вдруг повисшее в сентябрьском воздухе. Она смотрит, встречается взглядом и не пытается быть проще, лучше, воспитаннее и тактичнее. Да к черту, у нее никогда это толком не выходило. Она вот такая! Какая есть, обратно не засунешь, с ней можно только смириться. Либо же сейчас вежливо кивнуть, отказаться и заспешить домой к сыну. Такая опция тоже есть, конечно, и Гейб - взрослый мальчик, а Мэг - взрослая девочка. Они могут отказываться от предложений и могут принимать эти отказы. Все просто. Но за теплым взглядом будто лесные костры и даже моргать не хочется. Боже, откуда ты такой взялся вообще?

Молчание подергивается трещинами, разрывается звуком чужого голоса. Брови Мэг чуть приподнимаются, следом на губы ложится улыбка и девушка мягко смеется,
- В девять. - и больше не говорит ничего потому, что будто бы и незачем. Она может закончить прямо сейчас. Закрыть кофейню, повесить табличку, отпустить домой Франка. Она может, но... Не может. Сегодня Мэг - бариста. У нее есть рабочая смена, кофейня работает до девяти вечера и раньше этого времени мисс Рейган никуда точно не денется. Так это выглядит со стороны и так должно выглядеть дальше. А вообще это обман, дорогая. Что ты скажешь ему, если он узнает? Хотя не если. Когда он узнает. Ведь он все рано узнает. В этом городе слишком сложно хранить такие тайны, которые известны каждой собаке и лишь приезжие еще могут находиться в блаженном неведении. Он узнает и что ты будешь говорить? Мямлить что-то про случайность? Но нет, Мэг не будет мямлить. Она скорее пожмет плечами, признается, что да, вот так дерьмово вышло и ей просто хотелось побыть обычной девушкой. И не будет испытывать сожаления, не будет терзаться чувством вины. В сущности, ее ведь можно понять, если захотеть. И почему-то очень хочется верить, что Гейб захочет понять. Глупо как-то.

После внезапных гостей у Франка прибавилось работы, но тот выполнял ее молча - возвращал мебель на свои места, аккуратно поправлял салфетки и скособочившийся фонтанчик, протирал полы и как-то особенно молчаливо бросал взгляды на своего босса. Мэг скурила пару сигарет кряду, сидя на заднем дворе, вернулась за стойку и весь день смотрела в ноутбук, пытаясь работать. Мысли все равно не шли, хаотично смешивались, перебивали друг друга, как в магазинной очереди. Франк, должно быть, думал, что Мегера делает странный выбор. Мегера думала, что никакого выбора у нее, в сущности, всю жизнь и не было. Когда тебе уже перевалило за тридцать и ты принимаешь первое осознанное решение - это уже победа. Решение, которое не продиктовано ничем извне, хоть и сопряжено с ложью. Этот момент немного портил послевкусие знакомства, но все еще не отпечатывался прогорклой горечью на языке. Все лгут. А Мэг... Ну, она же лжет не о том, что на самом деле является серийным убийцей. И ей кажется, что сложившаяся ложь не особо то значима, она почти пустяковая, даже забавная. Или просто очень сильно хочется в это верить, пока Рейган упрямо возвращает себя в работу и пытается в третий раз проверить лист заказа перед отправкой.

Время замедляет свой ход где-то к семи часам. Казалось бы с потоком людей все обычно идет наоборот быстрее, но именно сегодня часы упрямятся и едва ворочают стрелками, вечер все никак не желает опускаться на Дэрри, а люди не вызывают никакого особенного интереса. Все заказы однотипные, все парни и девушки молодые, едва ли чуть старше Николаса и в их числе мог бы быть тот самый Тайлер, но макушка с белыми кудрями в очереди не мелькает ни разу. Наверное, это и к лучшему. Сейчас Мэг было бы странно встретить этого парнишку и... Что? Привет, я кстати познакомилась с твоим отцом и вечером пригласила его на эээ... прогулку, да, просто прогулку. Звучит глупо. Мэг фыркает, стоя спиной к посетителю и продолжает взбивать молочную пену, пока Франк упаковывает в пакет на вынос пару сандвичей с семгой. Вечер продолжает тянуться, становясь слишком тяжелым и муторным. Воздух густеет, время замирает и к половине девятого, кажется, вообще останавливается. Мэг не пытается прихорашиваться и смотреть в зеркало - примерно часа три назад она была в уборной и прекрасно видела свое отражение. И ничего не захотела в нем поправить. И сейчас по-прежнему не хочет, вместо этого листая ленту в интсграмме. Ничего интересного среди постов не попадается, разве что конный клуб выкладывает новые фотографии, но Николаса на них нет. Хочется бросить взгляд на время, проверить сколько там еще осталось и в то же время как-то нервозно. Гейб ведь может и не прийти. Это тоже нормально, они все еще те взрослые мальчик и девочка. Гейб может передумать, а Мэг это примет. Так делают взрослые. Она коротко вздыхает и откладывает телефон,
- Франк? - когда официант оборачивается, отвлекаясь от протирания последнего стола, Мэг улыбается, - А до скольки работает бургер кинг? - и в этот момент она максимально остро чувствует себя гребаной принцессой, которая даже график работы соседнего фаст фуда не знает. Франк усмехается,
- До десяти, успеешь. Я думал, ты не ешь такое вообще... - она тоже думала, если уж совсем честно. Но кто ее остановит? Раньше мать могла помешать, конечно. Пока Мэг была ребенком и подростком, Реджина просто запрещала есть вредную пищу, жирную, острую, соленую, бургеры, картошку фри, гадость, фу фу фу, не трогай и даже не нюхай. Потом была беременность и Мэг перевели на рыбу и овощи. Потом кормление ребенка и там тоже все было сложно. А потом наступил этап "какой пример ты подаешь своему ребенку". И вот ребенок вырос, примеров ему уже больше не надо, а у Мэг сегодня какая-то прогулка [свидание?] и вполне можно позволить себе бургер. И картошку. И большой стакан колы вместо пива, которое представлялось раньше. Потому что от мысли о большущем стакане колы аж зубы сводит! Такой сахарный удар всему миру назло.

Осенний вечер врывается в опустевшую кофейню с коротким звуком колокольчика над входом. Франк поворачивается из глубины зала, на секунду замирая со стулом в руках,
- А. - сквозит разочарование в юном голосе "ты все же пришел", - Мэг сейчас подойдет, за сумкой ушла. - и следом уже человеку, заглянувшему за Гейбом в кофейню, - Простите, мы закрыты!
Мэг слышит голос официанта, на короткое мгновение замирает, выпрямившись в своем кабинете и ловит себя на том, что улыбается. Глупо так и совсем неуместно, будто ей снова шестнадцать. Будто это все вообще хоть что-то значит. Но ведь... Смыслом мы наделяем вещи и события сами. Если захотеть, то все это будет значить что-то... Набросив на плечо лямку небольшого кожаного рюкзака, Мэг покидает кабинет и по коридору выходит в зал кофейни,
- А я как раз готова. - легко улыбается, откидывает с лица светлые волосы и кивает Франку, - Закроешься? Завтра Ронни. - Франк кивает, молча продолжая делать свою работу, а Дэрри уже встречает теплыми объятьями осеннего вечера, где фонари чертят лунные дорожки на стеклах домов и город становится похожим на старую сказку.

Мэг смеется и морщит нос. Маленькие детали мимики, которых за собой не замечаешь обычно, но их успешно подмечают другие. Реджина постоянно твердит дочери, что нужно меньше морщить нос и не вскидывать постоянно брови, иначе морщины пожалуют раньше времени. Но Мэг упрямо продолжает. Милая, не морщи лобик, станешь похожа на курагу! Мэг отмахивается и фыркает. Милая, не вскидывай так брови, у тебя на лбу борозда уже! Мэг закатывает глаза, огрызаясь: "Как я могу не вскидывать брови, если постоянно ахуеваю от происходящего?" Но вместо ответа на риторический вопрос Реджина лишь цокает и отворачивается - Рейган не пристало ругаться матом, только Мегера словно бы и не Рейган. Или наоборот слишком сильно Рейган. Вся в деда пошла, упертая, как баран. И своенравная. Никакого ладу с ней нет, вот как с самого детства все это началось и что теперь? Мать-одиночка, а огрызается на всех так, будто у нее за порогом очередь из мужей выстроилась. Реджина щедро делится эпитетами, обсуждая дочь с мужем, но понимания у него не находит. Он слишком мягкий, не в пример всем Рейганам. А Мегера - слишком себе на уме. Сколько бы там мать ни ворчала и не охала, Мэг все равно делает все по-своему. Хотя, стоит справедливо отметить, очередь из потенциальных мужей все же имеется. Или имелась, как посмотреть. Мэг давно их воспринимает, как цирк на выезде, никаких планов о браке у нее нет. Брак, дети, еще один дом и ретривер - примерно так живут счастливые американцы. Брак, дети, светские ужины и фото на первой полосе - примерно так жизнь самой Мегеры видит мать. А Мегера видит бородатого мужчину, смеется звонко и искренне, морщит нос и лезет длинными пальцами в карман  джинсовых брюк за пачкой сигарет,
- Да какая архитектура, о чем ты! Мы в Дэрри, а не в Вашингтоне. - отвлекается на щелчок зажигалки, прикрывает огонек от настойчивого ветра и даже не спрашивает отношения Гейба к курению. Все та же Реджина вновь бы закатила глаза. Во-первых, девушке не идет курение..... А в-десятых... Да ей похуй, ну правда. Мне тридцать два, хочу - курю, хочу - экстази глотаю, хочу - в порно снимаюсь или подрабатываю аниматором в местном парке. Это моя жизнь, я в нее никого насильно не тащу. Затянувшись от тлеющей в пальцах сигареты, Мэг выдыхает дым в сторону и шаркает в пыли тертыми кедами,
- Вообще я сегодня пол дня мечтала после работы дойти до какой-нибудь забегаловки, взять мерзкой вредной еды и свалить смотреть на город с обрыва. Ну, по пути мы его конечно и вблизи увидим. - она пожимает плечами, кивает на поворот и фонари следуют за ними по пятам, сворачивая налево.

Крайне странное и непривычное чувство... Мэг не ощущает ничего неприятного или диссонирующего в том, что она сама куда-то позвала мужчину. На дворе все же не восьмидесятые и правила игры давно изменились. Но сама ситуация... Она идет по городу не одна, а с мужчиной. С едва знакомым, правда, но это ведь уже мелочи. Куда важнее, что этот мужчина ей понравился. Давно за Мэг такого не водилось, примерно с шестнадцати и залета. Потом вообще симпатию к мужикам как отрезало и со всем справлялся вибратор. А душевные разговоры... Как-то в них и необходимости то не было. Мэг прекрасно умеет молчать сама с собой, для этого ей люди не нужны. А поговорить - о чем? Ее круг, тот что по мнению матери - это снобы. Они говорят о ролексах и прада, хвастаются порше и армани. У Мэг есть дорогие цацки, тачка, дизайнерские шмотки и даже целый, мать его, дом. Но говорить об этом скучно и всегда выходит одно и то же, будто по сценарию. Разговор ни о чем. Это как если бы ты хотел поиграть со щенком и вместо живого взял пластикового - эффект тот же. А те, с кем Мэг и было бы интересно поговорить о чем-то, обычно сторонятся ее саму. Причины давно изучены, приняты и на них стоит жирная печать "похуй", но суть от этого не меняется. Мегера привыкла общаться с сыном [стараясь не проебаться в материнстве], с подчиненными [стараясь не быть злобной сукой] и с матерью [щедро удовлетворяя свою потребность в злостном сарказме и подъебках]. Этого всегда хватало. Сегодня мир словно отразился через призму, став какой-то иной версией реальности. Если верить теории, что каждое наше действие, мысль и желание порождают новую версию вселенной, и они множатся, наслаиваются, идут параллельно друг другу или наперекор, то сегодня Мэг внезапно перешла по невидимому мостику и оказалась в параллельной вселенной. Сегодня хочется поговорить и черт с ней, с архитектурой. В Дэрри нет Пизанской башни, тут из достопримечательностей только ратуша и заброшенная скотобойня. Зато сам городок выглядит, как очень типичный пейзаж провинциальной открытки - одинаковые домики, фонари, теплое освещение которых выделяет фигурки людей. И ничего бросающегося в глаза настолько, чтобы обсудить это. Но Мэг все равно усмехается, изящны жестом гида чертит в воздухе ладонью дугу,
- Так, ну что у нас тут... Вот смотри, это.. А блядь, это старбакс. Ладно, что у нас тут еще есть то... - она смеется, снова затягивается, перехватывает свободной рукой рюкзак и удобнее устраивает тот на плече, - А! Вот там, видишь? - шаг ближе, Мэг беззастенчиво упирается плечом в плечо Гейба и показывает за дома через дорогу, где вдалеке высится башня из красного кирпича, - Воооон там - это водонапорная башня Дэрри. Ей лет примерно, как дерьму мамонта, но она все еще работает. - нахмурившись на мгновение, девушка вдруг делается более серьезной, рассуждая вслух, - Вообще, если меня не подводит память и знание школьной истории, это самое старое построение в городе на текущий момент. Была еще психиатрическая лечебница, но ее снесли пару лет назад. Или больше уже, не помню, честно говоря... - не помнит дату сноса, но прекрасно помнит интерьеры. Об этом ты, милая, благоразумно умолчишь! - почему-то внутренний голос звучит совсем, как ворчания Реджины. Мэг отвлекается, делает шаг в сторону, а следом хватает Гейба за локоть,
- О, пойдем, я покажу тебе фонтан! - и ее непосредственность правда совсем не вяжется ос статусом, который Гейбу, о счастье, не известен.

Фонтан на площади ничем особенным не выделяется - фонтан как фонтан. Таких десятки в каждом большом городе и парочка в городах поменьше. Вот даже Дэрри достался такой. Каменная чаша, струи бьющие вверх, фонари играющие бликами на воде. Вокруг фонтана на лавках отдыхают горожане, но все больше подростки-студенты. Этим можно не спешить домой к мамочкам, уже взрослые. А мамочки сидят по домам потому, что уже слишком взрослые - после работы нет сил гулять до каких-то фонтанов, хочется лечь перед голубым экраном и просто забыть, что ты такое.
- Ну... - докурив, Мэг тушит окурок в ближайшей урне и возвращается к Гейбу, усмехаясь на ходу, - Даже самой интересно почему я не уехала отсюда. Хотя... - быть честной - важно. Мегера напоминает себе об этом, но вот показывать Гейбу самую суть все равно не хочет. Все эти деньги, империя, бизнес, родители и большие дома... Всего этого слишком для Дэрри. Но все же, - Ладно, не уехала я по вполне понятным причинам. Пока планировала, случайно обзавелась ребенком и... Вот мы здесь. - она кивает, как китайский болванчик, бросает взгляд на Гейба, добавляет спокойно, - На два года младше твоего, если я ничего не путаю в этих их возрастах. Шестнадцать, в общем. Никки. И какое счастье, что он уже достаточно взрослый, чтобы мама могла погулять вечером. - тихо рассмеявшись, Мэг ловит в воде отражение. Все еще странно. Она стоит рядом с мужчиной. Красивым, кстати говоря, мужчиной. И стоит, конечно, в сотый раз себе самой напомнить, что без шансов, без вариантов. Курортный роман и короткое прощание - пусть так.
- О, бургер-кинг. Пойдем? А оттуда можно ммм... - она вертит головой по сторонам, прикидывая как бы добраться до парка на окраине, где красивая площадка с панорамой города, - Ой ладно, можно просто взять такси и доехать до того места, где реально красиво. - ведь... Ну, обычные жители Дэрри ведь пользуются такси, да? Мэг понятия не имеет. И с каждым шагом эта иллюзия самой простой девчонки из маленького городка начинает сыпаться, как старая штукатурка в той психиатрической лечебнице, где Мэг лежала после передоза.

В каком-то смысле и Мэг сбежала в шестнадцать. Из отчего дома, но не из города. Не из Дома с большой буквы. Она просто сменила одну бетонную коробку другой, которая гордо носила печать "собственное жилье", но в сущности... Да никуда она не сбежала. Упорно старалась, пыталась изо всех сил, но так ни черта и не вышло. Ни упрямства ее не хватило, ни ничтожных усилий, ни злобного желания поддразнить мать. Вот именно от нее то Мэг сбежать и не смогла. Всегда казалось, что нужно либо выкинуть какой-то совсем уж абсурдный номер, либо заиметь причину для побега. Парня, конечно. В шестнадцать казалось, что такой план идеален. Потом две полоски на тесте вместо трех на кедах, привет токсикоз, боль в спине, разрушенные мечты и планы. Мегера не смогла сбежать, но ее держал не Дэрри. Этот город вообще говоря, никого не держит. Он словно бы даже наоборот - выплевывает, исторгает, выбрасывает всех отсюда, словно неприжившиеся пересаженные органы. Дэрри не любит чужаков, но и местных особо не жалует. Мэг не смогла сбежать лишь от матери и все еще не может. Брыкается и фыркает, совсем как Никки, а ведь между ними почти семнадцать лет разницы и кому-то явно пора быть взрослее. Наверное, хорошая мать не пошла бы гулять с едва знакомым мужчиной темными улицами города. Не повела бы его к какому-то там фонтану, не звала бы с собой в темный парк. Хорошая мать поехала бы с работы домой, провела время за сериалом или общением с сыном, испекла бы ебаную шарлотку и связала пару свитеров к утру. Хорошая мать. Не Мегера.
- Даже забавно, насколько порой разные судьбы бывают у, в сущности, одинаковых подростков. Если отбросить все переменные, в шестнадцать мы - бомба замедленного действия. Сгусток гормонов, натянутых струной. Импульсы управляют нами так ловко, что нам кажется, это мы сами все решаем и сами всему придаем ускорение. И чем больше мы обманываемся, тем сильнее отличаемся от своих одногодок. Видимо, ты обманывался меньше... - она пожимает плечами, улыбаясь ничего не значащей улыбкой, - Или больше. Как знать. - ведь они разные, но это все еще не игра с правильным ответом. Оба они могут правы и неправы. И даже одновременно.

Бургер-кинг встречает ужасно сильными запахами, непривычный контингент, тесные проходы, грязные столики - Мэг проскакивает к кассам, старательно не обращая внимания ни на что вокруг. Ей, конечно, претят все эти пафосные рестораны в отелях, но и вот такие вот забегаловки тоже никакого удовольствия не доставляют. Отсюда хочется побыстрее убраться, только сначала - бургер, картошка, большая кола. Самая большая. Обхватив толстую трубочку губами, Мэг вскидывает брови, глядя на Гейба, что-то невнятно мычит, тянет колу и ощущает, как сахар покрывает зубы. Такая вольность выглядит, как гарантированный поход к дантисту на следующей неделе, но... Да и ладно. Надо же иногда отрываться? Хм, странно, раньше для тебя отрываться означало - торчать на хмуром, а теперь... Серьезно, Мэг? Бурер и кола - это уйти в отрыв? Милая, кажется, это старость. Отфыркиваясь от собственных мыслей, Мегера улыбается, делает еще глоток, шагает следом и гомон чужих голосов смыкается куполом за спиной, гремит колокольчик над дверью, шум стихает и запахи становятся менее резкими. Гейб решает вопрос с машиной, оставляя Мегеру лишь хлопать глазами и потягивать свою колу из действительно огромного стакана. Окей, идея с такси была не такой уж паршивой, а? Отлично. Пока за окном проносится город, Мэг может просто бездумно показывать пальцем и даже не всегда комментировать. Временами она роняет что-то в духе "а это школа, но я училась в другой" или "в этом кинотеатре я смотрела Обитель зла", но это все - лишь мелкие точки на огромной карте жизни в тридцать с небольшим. Тут набралось этих точек, как песка на пляже - о каждой песчинке рассказывать долго, да и нужно ли? Мегера, конечно, не думает о том, интересна ли ее болтовня Гейбу потому, что... Ну, дело не в самом Гейбе. Не в том, что Мэг все равно. Не совсем в этом. Просто Мэг вот такая. И, пожалуй, это даже можно считать комплиментом - то, что она не пытается быть кем-то еще. Ну, кроме нашей маленькой лжи, да, дорогая?

Таксист высаживает их у северного входа в парк и Мэг радостно вдыхает хвойные запахи полной грудью. Нельзя сказать, что она действительно любит лес. Любит, но все же не так, как многие. Ей тут комфортно, спокойно, да как и везде, если вдуматься. Только вот жить Мэг любит в цивилизации. Пусть за окном хоть три леса сразу растут, но унитаз должен быт нормальным, горячая вода без перебоев, а еще интернет и ассортимент доставок до двери, все иное сразу идет к черту.
- Идем-идем. - она тянет Гейба вглубь парка-леса, на ходу глотает ледяную сладкую колу, роняет каплю куда-то на шею и не обращает внимания. Деревья обступают молчаливыми стражами темноты и здесь дышится, конечно, намного легче. Только когда открывается панорама города, дух все равно захватывает. Красота электрической паутины, сотканной из фонарных столбов и мелькающих автомобильных фар подсвечивает дома и они отсюда кажутся игрушечными, нарисованными в тех сраных открытках. Мэг озирается по сторонам, но лавка слишком далеко, в тени деревьев, в самой черноте - оттуда не разглядишь огни, да и насекомых там наверняка слишком много. И какая вообще разница... Развернувшись обратно к городской панораме, Мегера молча опускается на землю, скрещивая ноги по-турецки, задирает голову, смотрит на Гейба,
- Да ладно, кофе где-угодно может быть отличным. А я да, я только здесь. - лукавство скользит в лисьем прищуре, Мэг кивает на место рядом с собой и чуть спокойнее тянет, - А что там про снег? В сентябре? Вообще... Это же холодно. На Аляске всегда холодно, да? Вот отсутствие бургер-кинга я бы пережила, но постоянный холод... - она пожимает плечами, отставляет стаканчик в сторону и достает из пакета какую-то булку в бумажной обертке. Ее даже не особенно заботит чей это бургер - а мы вообще разные брали или одинаковые? А это точно имеет значение? Быстрыми движениями пальцы сминают бумагу, Мегера откусывает большой кусок и крошки сыпятся на колени, а она смеется, старательно пытаясь поймать их все пальцами,
- Да блин! - да, девочка, давай, покажи, что ты вообще-то привыкла есть вилкой и ножом из фарфоровой тарелочки. Вранье, конечно. Мэг ест из одноразовой посуды, в которую еду упаковывают в службе доставки. И не пользуется ножом. Но обычно ее еда все же удивительно далека от дешевых бургеров. Кстати, почему? Это же... Вкусно? Мазнув пальцем по уголкам губ, где скопился соус барбекю, Мэг глотает прожеванный кусок бургера, делает следом еще и глоток колы [этот ужасный звук, Реджину бы в дрожь бросило!], а следом улыбается слишком живо и слишком искренне,
- Так а что там вообще? На Аляске? Ты туда сбежал в шестнадцать? Как там... Ну... Вообще. - неопределенный жест рукой, который якобы объясняет вопрос Мегеры. Только она и сама то не вполне понимает о чем именно спрашивает.

Как там, Гейб? Как на Аляске?
Ходишь ли ты на работу? Кто тебе варит кофе? Нет-нет, стоп,  это не мое дело. В какие магазины ты ездишь и чем занят по вечерам? Чинишь машину? Водишь ее вообще? Смотришь футбол и ходишь на местные матчи? Или может табуретки строгаешь? Читаешь книги, пьешь водку перед камином, играешь медведям на балал... А нет, это русские. Кто готовит тебе ужин и с кем ты... Нет, стоп-стоп. Стоп-стоп-стоп! Это абсолютно, блядь, не твое дело, Мэг!

Но Мегере правда интересно что там, на Аляске. Кроме снега, медведей [они же там есть, да?], елок и... И вот да, что еще там есть? Рыба, наверное. Много рыбы. Дохуя рыбы. Чтобы прям все пироги с рыбой и к чаю тоже подают десерт из рыбы. Рыбный суп, котлеты из рыбы и рыбное пюре. И еще присыпанное рыбой и заваренная рыба в кофейнике. Наверняка так, да? Ты ведешь себя, как заносчивая сука из большого города, а ты, на минуточку, сама то из Дэрри!
- Чем ты там занимаешься? И почему Тайлер переехал учиться сюда? Мне кажется, есть куча универов получше... В городах
получше. - она усмехается и снова тянется к бургеру, но, не донеся его до рта, бросает между делом, - Мне же никто не оторвет голову за то, что я похитила тебя на этот вечер? - смех получается смущенным, но за частоколом ресниц прячутся искры. Никто ведь? Ни Тайлер, ни... Кто-то еще?

Ну, раз голову никто не оторвет, значит можно расслабиться, да? И похуй, что это здесь никто не оторвет. Ведь на Аляске мог остаться кто-то. Жена, девушка, влюбленная идиотка. Да хоть кто-то. И тебе на это...?

Похуй.
Просто похуй. Потому что это все - чужие потемки. Мегера вообще не сильна в морали, хотя все относительно. У нее нет дурной репутации [ну да, попизди тут] и черного клейма, но на чужой семейный статус ей слишком насрать. Каждый ведь сам делает свой выбор. Гейб выбрал оказаться здесь, сейчас, с ней. Этого, в принципе, достаточно для того, чтобы не думать о каких-то левых женщинах, которые возможно сидят у окошка, тоскливо вздыхают и смотрят на остывающий суп. Эта картина даже в голове представляется максимально жалкой и дело не в том, как именно Мэг видит потенциальную даму сердца этого мужчины. Хотя... Нет, во-первых, этот собирательный образ определенно навеян кинематографом и горсткой фактов, которые уже успели вскрыться. Во-вторых, Мэг достаточно долго убеждали в ее неотразимости, чтобы теперь она не представляла кто там может быть лучшее нее. И она, конечно, не обманывается. Она понимает, что человек способен влюбиться вообще в кого-угодно, это не делает его хуже и ни о чем вообще не говорит. Только влюбленный человек не сидел бы сейчас рядом с ней в темном парке. Простая арифметика жизни, хотя с цифрами у Мегеры всегда было туго. Улыбка, скользнув по губам, прячется за бумажной оберткой, соус пачкает губы, но еда все еще кажется преступно вкусной. Слова Гейба долетают до слуха, когда рот слишком занят, чтобы дать внятный ответ. Прожевав, Мэг делает глоток колы и кивает,
- К счастью, Никки взрослый мальчик и мама может вернуться домой хоть под утро. - по губам скользит ухмылка, но Мэг лишь ведет плечами, добавляя будничным тоном, - Иногда я задерживаюсь на работе или бываю в соседнем городе по делам. Николас умеет обходиться без меня. Так что... Домой меня загонять давно уже некому. - и это чуть-чуть ложь потому, что Никки то не скажет ни слова. А вот Реджина, узнай она чем, где и с кем занималась ее дочь, может устроить настоящий скандал. И ведь дело даже не в сексе, хотя будь речь о нем... Наверное, мать лишь плечами бы пожала и просто пропустила мимо ушей. Зато куда более кощунственным вариантом кажется то, что младшая Рейган могла уехать в парк с каким-то мужиком с Аляски, да еще и егерем! Уехать ночью и никого не предупредить! И вообще, о чем тебе общаться с этими плебеями, милая? Вопрос прилетает из далекого прошлого, присыпает солью старые раны и скандалы о выборе друзей. Может быть, Мэг и выбрала свою компанию лишь назло матери. Может быть. Но Мэг слишком быстро стала частью той силы, что всегда ассоциируется у людей с разрушением. Последующие события ее жизни - тому подтверждение.

Но когда-то... И солнце облизывало босые пятки, и трава щекотала ладони. Мэг не задумывалась об условностях, валялась посреди парка с новыми друзьями и не думал об их социальном статусе. У кого-то мать пьет третий день к ряду, а кто-то отсидел по малолетке полгода - разве это так важно? Было важно. Реджине. И скандалы были громкие, смачные, со звоном посуды и металлом в женском голосе. Мегера помнит ,как ей запрещали выбирать и не понимает, как ей удалось не свихнуться. Мать всегда делала выбор за всех. Если бы дедушка был жив, все было бы проще. Или хотя бы иначе. Но иначе не было. И даже теперь Реджина может устроить скандал. И даже теперь Мегеру это может задеть. Это и гиперопекой то не назовешь, просто Реджина Рейган слишком привыкла все контролировать. Особенно, свою единственную дочь, которая, по убеждению самой Реджины, стала позором и главным разочарованием их семьи. Мэг отправляет в рот остатки бургера, облизывает пальцы и обхватывает ими стакан с колой. Сделав пару глотков, выдыхает, смотрит на огни ночного города, в голос вкрадывается усталость, слишком похожая на ностальгию или просто тоску,
- Забавно, но я подумала не только о сыне, но еще о матери. Мне уже перевалило за... В общем, да. А мать все еще остается тем человеком который способен устроить мне скандал буквально из-за любой херни. Наверное, если бы я ее послушала и все-таки вышла замуж, она может и успокоилась бы, но... - еще один глоток колы, стакан остается в траве, Мэг пожимает плечами и поднимает голову к звездам над парком, - У нас с ней всегда были слишком разные цели. Не то чтобы я достигла своих, но и до ее даже не дотянулась. - что, в целом, даже странно, ведь замужество светило Мегере не один и даже не пять раз. Предложения то были, только вот желания давать согласия не появилось ни разу. Видимо, свобода всегда была желаннее и вкуснее. Светила ярче, горела дольше, грела теплее.
- Да черт с ним, в общем-то. Почему ты пошел работать егерем? - повернувшись всем корпусом, Мэг резко опускает голову и челка падает на глаза, но они все равно светятся живым огнем в темноте, направленные прямо на Гейба, - Ты что... Следишь за лесом? Или что вообще положено делать егерю? - она тушуется, морщит нос, неловко смеется, - Прости, я наверное кажусь ребенком городских джунглей, но оно все именно так и есть. Я в лес выбиралась разве что для раскуривания косяка. И то, лет двадцать назад... А чтобы прям постоянно... Не понимаю, что там нужно делать. Лес же сам по себе живет и растет, нет? - неловкость отражается на лице, отпечатывается в слегка нахмуренных бровях и глупой улыбке. Но вопрос Гейба заставляет улыбнуться чуть шире, и даже вскинуть брови,
- А что, предлагаешь костер развести? - ты его клеить решила или подъебывать!? Внутренний голос, конечно, спрашивает по существу, но Мэг не могла удержаться. Костер на смотровой площадке парка - это же сюр! - Нет, пока не холодно. Но если что, я сообщу тебе. - улыбнувшись, Мегера откидывает с лица волосы и переводит взгляд обратно к панораме города. Ночь наступает мягкими стопами и все вокруг мажет черничным цветом.

В том видении все было ну почти так. Была земля, обрыв, огни города и кто-то рядом. Кто-то, кто может согреть. Кто-то, кто хочет согреть. И там была дрянная еда, дешевое пиво, глупые разговоры. И ощущение... Нужности? Или хотя бы просто ощущение того, что ты - всего лишь человек. Женщина, мать, дочь, избранница или случайная незнакомка. Но ты просто человек, которым могут интересоваться не за статус, не за банковский счет, не за престиж или рейтинг. Просто за то, кто ты есть на самом деле. Чужая куртка в видении была огромной и теплой, но в сентябре в парке и правда не холодно. Мегера лишь смотрит на огоньки, комкает бумажную обертку в пальцах, отправляет ее в пустеющий пакет из бургер-кинга, а следом без разрешения кадет голову на чужое плечо,
- Расскажи... Про Аляску. Лес. Да про что-угодно, если честно. Я же о тебе ничего не знаю, а ты... Ну, как попутчик в поезде. Сейчас есть, а потом остановка - и ты сойдешь. И все истории сойдут вместе с тобой. Но пока ты их рассказываешь, я их будто бы тоже чуточку вижу... - чуть повернув голову, Мэг смотрит снизу вверх, взгляд касается линии подбородка, улыбка смущает губы, голова вновь опускается в прежнее положение,
- Вот если тебя внуки спросят лет через двадцать, как ты оказался в темном парке с какой-то незнакомой девицей, чем ты оправдаешь этот, без сомнения, абсурдный поступок? - Мэг тихо смеется, но плечом ощущает тепло чужого тела и вечер делается чуть уютнее и нежнее. Конечно, спустя лет дцать Гейбу незачем будет рассказывать своим внукам о какой-то там Рейган из Дэрри. Но прямо сейчас то можно пофантазировать.

Слушать про лес - скучно, наверное. Мегера не понимает потому, что дело не в лесе. Гейб мог бы говорить о чем-угодно, важно совершенно иное. Вот эти люди... Люди, которые настолько увлечены своим делом, что кажутся очаровательно ебанутыми и повернутыми на нем. И вот они могут рассказывать что-угодно и их будет интересно слушать часами. Будь то лес, чертова Аляска или устройство двигателя внутреннего сгорания. Мегера могла бы так рассуждать разве что о кофе, и то... Она все же не такой любитель. Не настолько. И ей на мгновение даже делается грустно потому, что в ее жизни нет такого яркого и мощного увлечения. Нет чего-то, о чем можно взахлеб рассказывать кому-угодно часами и при этом выглядеть вот так. Как Гейб. С его огнем в глазах, с любовью в голосе, с теплом в интонациях. Мэг пытается вспомнить что-то такое в собственной жизни, но... Даже о сыне она говорит прохладнее потому, что никогда не была фанатичной яжматерью. Никки - отдельный человек, самостоятельная личность. На нем Мэг не помешана. Есть разница между любовью в семье и созависимыми отношениями в ней же. В семье самой Мегеры было как раз второе, а вот любви так и не отсыпали. Будто у Рейганов вообще не принято было любить или, упаси господи, показывать свои чувства. Реджина всегда была холодной, как гранит. Высокомерная сука, у которой есть все и она просто помешана на контроле. Мэг любит мать... По-своему. Это очень странная и сложно объяснимая любовь, но она есть. Только вот она все равно не такая. Не увлеченная. Гейба можно слушать и верить. Можно и самой на мгновение влюбиться в лес, в Аляску, в барсука и тупых туристов, от которых приходится избавляться. Но голос стихает и вслед за ним стихает любовь. Лес померещился, Аляска привиделась, впереди за обрывом - Дэрри с его маленькими бедами и радостями. Дэрри колючий, Дэрри холодный, Дэрри пустой и серый. Дэрри, умеющий казаться милым провинциальным городком, но сжирающий любого, у кого осталась хоть капля радости. Дэрри - ебаный дементор. И Мегере кажется, что в этом городе просто невозможно быть вот таким увлеченным, что это можно лишь привезти с собой, словно сокровище в сундуке - только вместо сундука использовать сердце.

- Мне кажется, я сдохну в лесу, как твои глупые туристы. Ну, в смысле, я надеюсь, они не дохнут, но... Я не далеко от них ушла. Лес... Вот когда ты говоришь, кажется, что он прекрасный. А когда я туда попадаю, хочется вернуться в цивилизацию. - легко пожав плечами, она ерзает щекой по ткани чужой футболки, продолжает смешливо, - Никаких претензий к лесу, просто... Ну не знаю, наверное есть какой-то рубеж, к которому ты доходишь с осознанием, что самое главное - комфорт. Не статус, не достижения, не карьера или популярность. Комфорт. И беда в том, что мой комфорт - строго цивилизованный. Центральный водопровод, горячая вода, нормальный туалет и отсутствие насекомых в доме. Мне кажется, если я выйду из дома и увижу у себя во дворе лису, я ахуею похлеще твоих туристов... - усмехнувшись, Мэг трет пальцем переносицу и смолкает ненадолго. Наверное, можно найти какой-то компромисс. Дом в черте города, но на границе с лесом. Да и ее собственный дом тоже не стоит в центре Дэрри. У него большой двор и лес совсем рядом. И часто забредают какие-то звери к ограде, но забор сдерживает всех, кто мог бы напугать младшую Рейган. Она, конечно, не те кисейные барышни, что с воплями убегают от мыши. Мэг скорее возьмет ружье и пойдет решать вопрос, но сам факт... Она может решить проблему, она не хочет чтобы для этого была необходимость. А, кстати, зачем тебе искать какой-то компромисс? Этот вон в лесу живет, ты - в городе. Все счастливы же, ну. Или что, норм мужик, забираю? Классно у тебя все, легко так. А потом еще скажи,что ты - не дочь своей матери. Что не берешь без спросу все, что хочется. Что не кажешься самой себе капризной сучкой, которая просто забирает свое, даже если сейчас оно принадлежит кому-то еще. Реджина могла бы гордиться, если бы не ряд переменных. Но их, этих переменных, все еще слишком много. Реджина хотела бы другую дочь, более успешную, послушную, статусную. А Мэг... Мэг срать хотела на все чаяния родителя.

На словах о внуках Мэг задирает голову и улыбается как школьница, слушая ответ Гейба. Внуки! Хотя, погодите-ка... Им обоим уже давно не шестнадцать и внуки - перспектива вполне реальная. Это даже пугает. Мегера ведь не ощущает себя на свой возраст. Ну какие там тридцать да еще и два! Ну какая такая взрослая жизнь... Проблема, наверное, в том, что Рейган пришлось повзрослеть слишком рано по собственной же глупости. Она так и не успела пожить юностью, студенчеством, веселыми вечери... Не-не, wait a minute. Вечеринок тебе хватило, дорогая, не пизди. Вечеринок, которые потом приводили тебя в реанимацию, помнишь? Так что юность и глупость у тебя были, просто не долго. И на том спасибо. Это "не долго" тебе жизнь сберегло, вероятно. Мысль сбивается и бьется осколками о камешки слов чужого ответа. Вот так просто? Так прямо? Ну, ладно, признай, что хотя бы у кого-то из вас двоих есть яйца, чтобы в лоб сказать то, что на уме. И, боже, какое счастье, что они есть именно у него! Тебе вечно попадаются какие-то пижоны с кошельком вместо яиц, ура, попался нормальный.
- О. - выразительно очерченная по губам круглая буква подвисает в воздухе выдохом, Мэг отрывает голову от чужого плеча, но взгляд не отводит. И кажется самой себе последней идиоткой. Она ведь всем всегда кажется такой смелой, порывистой и решительной. А секрет очень прост - ей до чертиков страшно. Она боится и поэтому действует напролом. Потом скажут, что смелая, а по факту ведь... Запуганная и безрассудная. Но старые привычки никуда не денешь, если прожил с ним три с лишним десятка лет. Рука сама тянется к чужому лицу, пальцы ведут по щеке, ноготками скребутся по щетине, губы подергивает улыбка,
- Ты красивый, ты знаешь? Дело, конечно, не в этом, но... Просто это так. - легко пожав плечами, Мэг улыбается чуть теплее, чуть интимнее, и голос звучит уже несколько тише, пока пальцы касаются коротких волос у виска,
- Аляска... Дэрри... Внукам ведь можно ничего не рассказывать. И все может быть просто. Когда тебе давно не шестнадцать, в жизни вообще остается удивительно мало сложностей. Наверное, погулять по городу ты мог с сыном. А я этот город знаю наизусть вообще. Но... - срывается полушепотом, мешаясь в дыхании, которое обжигает чужое лицо чуть ближе, - Нам и правда не шестнадцать. И знаешь... Я бы хотела вернуться домой утром. И провести эту ночь с тобой. - в Дэрри полно мотелей и вполне приемлемых гостиничных номеров. В Дэрри поле заката мало подсматривающих соседей и люди стараются на заглядываться на чужаков. В Дэрри полно своих секретов и чужие этому городу ни к чему. Кому какое дело, если сегодня случится что-то... Что-то хорошее, честное и прекрасное для двух отдельно взятых людей. Ведь все всё понимают. Аляска и Дэрри.
- Так может...К черту костер? Поцелуй меня.