Жизнь изменилась, перевернулась в одночасье. Шелли хмуро смотрел на то, как Дем закрывал дверь в апартаменты - уже осознаваемые им как "свои", или, точнее, "его" - но где его, там и Шелли. Это тоже сломалось. Фэй велел найти себе место.

  Отдельно.

  Саймон был флегматичным и неприхотливым парнем, и хотя внутренне он пылал от злости и страха, эмоции не помешали кивать и соглашаться. У Дема были серьезные проблемы и если Шелли хотел отдавать ему долг, лучше было не спорить и раскинуть мозгами, чем он может быть полезен.

  - Моя матушка живет в Эксетере, - как бы между прочим сказал он, когда Фэй отвернулся от двери. - Если тебе нужно будет очень_тихое_место, она не откажет.

  После этого "хозяин" затаился - кажется, речь шла о том, чтобы остаться у Истоков - а Шелли, прошатавшись пару дней в кошачьей шкуре, взялся за свою жизнь. Мысленно он все время возвращался к найденному им устройству, к серьезному лицу Дема, к спешке, с которой они бросали все, скрываясь. Магическая жизнь вокруг них недобро бурлила, плохие - или просто сомнительные - новости приходили одна за другой. Но на четырех лапах весь этот накал переживался как-то проще, фокус сам собой сужался до обозримого предела и Шелли взялся за дело.

  - Не забудь обо мне, - буркнул он тогда Фэю, вместо прощания. Надеялся, тот не будет ничего переспрашивать. "О тебе - о ком" был бы первый вопрос, наверное. То ли неловкость, то ли нависшие проблемы не позволили им даже поговорить нормально. А Фэй, тем временем, оставался единственным человеком, о котором Шелли думал ежедневно.

  Сперва Моу заявился к бывшему однокурснику, у которого занял денег и привел себя в порядок, присочинив для убедительности про прогоревшее дело, девушку, которая разбила ему сердце и арендодателе, вышвырнувшем Шелли на улицу.

  Затем встал вопрос с работой и постоянным жильем. Тут он, недолго думая, занырнул в магазин с артефактами и инструментами для провидцев, откуда вышел с обещанием купить этот хрустальный шар немного позже - и ушел в конкретном направлении.

  Целью Шелли была маленькая лавка с выпечкой и сладостями - и пустой комнатой на втором этаже. И двумя табличками, одна под другой: "нанимаем" и "сдается".

  Теперь Моу ставил тут несложное тесто, контролировал печки и выращивал зелень на кухонных окнах, посылал швабру тереть полы и заодно присматривал за помещением по ночам. Хозяин пекарни слегка параноил насчет безопасности, но даже он удивился бы такому обилию защитных чар и амулетов, которые Моу собрал в своей комнате наверху.

  Дальше время полетело, как в ускоренной перемотке. До Шелли доносились какие-то обрывки новостей, которые ему совсем не нравились, но он старательно натягивал на свою физиономию скуку и равнодушие. А сам сидел вечером с учебником по рунологии, составляя формулы, как можно более эффективные, искал забавные вещицы по старьевщикам - вроде отражающих штор, которые не позволяли заглянуть в окно с улицы и от него отвлекали посторонними мыслями. Шелли понимал, что если Фэй однажды явится (иногда ему в это не верилось), а тем более попросит помощи (об этом и мечтать не стоило), повод будет серьезным.

  Этот день для него не отличался от прочих. В десять вечера пекарня уже погружалась в темноту, хотя Моу запирал дверь только перед тем, как уйти наверх, спать - он остался, чтобы сварить себе кофе. Кофе не хотелось: ему была нужна гуща, которая останется в турке.

- Господин волшебник, - Саймон высунулся из-за двери подсобки, откуда волной хлынул запах отличного кофе. Саймон ощутил что-то вроде предчувствия, птичьей трелью распевшееся, едва Дем окликнул его имени, но готовый не доверять никому - потому что Дем теперь никому не доверял - он ни на что не надеялся и только увидев его воочию, вытолкнул свое тело за порожек и сполз по дверному косяку с дебильной улыбкой. - Господин волшебник! Не горячий, с молоком, без сахара. Проходите сюда.

  "И крепкий, как мой стояк", - по-чеширски отозвалось. - "Когда с утра вспоминаю запах твоей постели". И кстати о запахах. Меняет ли оборотное зелье запах? Сможет ли он распознать обман?

  А с другой стороны, да кому он нужен. Вряд ли кто-то знал, что Фэй пригрел бездомного кота, а потом скрылся, порознь с ним. Вытянувшись обратно вверх, встав на цыпочки - эмоции зашкаливали, Шелли не мог отвести глаз от Дема - он все же моргнул и скользнул назад, в подсобку. Он пританцовывал на ходу, одергивая самого себя и снова начиная вилять задницей. Наверное, перекидывался бы в собаку - уже повизгивал бы, но к счастью Дема, Шелли только беззвучно мурчал, в глубине души.

  - Ты выглядишь уставшим, - он проскочил к кофейнику - белому, сияющему, как и все на этой крошечной кухне, с выходом в кладовку и на пожарную лестницу. У Моу было много, много времени, чтобы поддерживать тут порядок, потому что ничего больше не осталось, кроме как ждать... и тыкать палочкой в швабру. - Ничего сладкого не хочешь? За счет заведения. И я могу запустить вытяжку, чтобы здесь стало шумно.

  Вместо крошечных кофейных чашек, полагающихся посетителям, Моу снял с полки металлические, в которых удобно было подогревать молоко - с горизонтальными рисками, удобными для кондитерки. Он плеснул себе совсем немного, остальное - почти полную кружку - тонкой струйкой влил в кружку Дема и принес молоко.

  - Когда допьешь - не тряси кружку, - он широко улыбнулся. - Хорошо?

  Он устроился на колченогом стуле, второй - приличный - достался Дему. На рабочей кухне был только один крошечный закуток, за которым можно было устроиться и перекусить, два других длинных металлических стола были рабочими поверхностями. В запаре обедать было некогда, но Моу часто сидел тут с высохшим круассаном, когда не спалось ночью.

  Моу о стольком хотел спросить, столько вызнать, вытянуть когтями из Дема, который обрел теперь привычку, которая ему совершенно не шла - привычку скрываться. И о боги, он хотел залезть к нему на колени. Хотел боднуть его головой. Как обычно, как раньше. Его самого чутка пугало такое положение дел, жизнь Моу была совершенно разнообразной, и он полагал раньше, что и жизнь в Лондоне закончится и он махнет куда-нибудь - в Европу, может быть, или в Америку, где до сих пор столько возможностей и неосвоенных диких уголков, что дыхание перехватывает. Дух приключения! И почему, после стольких событий, "как обычно" - это возле Фэя?

  Он оперся локтями о стол и подпер голову, разглядывая "хозяина". Как его назвать? Он не друг и не товарищ, и даже, черт возьми, не бывший сосед.

  - Я скучал, - сорвалось непроизвольно. Сказал "а", говори и "б". Кончики ушей предательски краснеют от того, как двусмысленно будет звучать. Но Моу поклялся бы Мерлином: он предлагал убежище в этот момент, и только. - Останешься на ночь у меня?

  Вот бы он остался, правда. Вот бы они смогли поговорить.

По звуку догадавшись, что первая кружка кофе выпита или выпита почти - Саймон бесцеремонно перегибается через стол и заглядывает в нее. Он не жаловался на память: разбирать и толковать будет потом, причудливый рисунок кофейной гущи на дне застыл в ней, как колдографическая карточка - только влага блестела. Но и так видит: все совсем непросто. Буквально как берти боттс - то сладость, то гадость.

  И от этого так неприятно сосет под ложечкой, вся его натура требует действий. Предсказания - наука деликатная, и в этом определенно был ее плюс. Изменить обстоятельства, которые незримо проступили в твоей судьбе, скрытые и спящие, довольно сложно. Но вооружиться знаниями о них - проще. Вот бы потом конкретику, немного конкретики: Моу прикрывает глаза, снова видит дно чашки прямо перед собой и лихорадочно скользит мыслью по рельефу. Вверх-вниз. Образы очень разные - и ни одного четкого. Ладно, позже он попробует еще раз. Фэй, в конце концов, сидит рядом.

  Не то чтобы Моу надеялся, что как только Фэй допьет, он взглянет на осадок и тут же по полочкам разложит, как_все_исправить. Но и молчать он не планировал.

  - У тебя тут то сладость, то гадость, - повторяет он, постучав пальцем по ободку кружки. - Говорили, что предсказания мне удаются.

  Лучше, чем ничего. "Я просто... Я просто", - беспомощно, совсем не выходит закончить эту мысль. - "Просто тут. Теперь ты всегда меня найдешь". И как это "просто" преподнести, вслух сказать - кто бы знал.

  Так бы Моу что-то к кофе захватил... Но даже не знал, что Фэй предпочитает из сладкого. Не то, чтобы он сталкерил "хозяина", хотя и был внимательным котом, на стол животным не положено, и Моу даже голову лишний раз не задирал (чего дразниться, самому тоже порой хотелось какой-нибудь бисквит заточить, но ведь совсем внаглую из чужих запасов не потащишь).

  - Комната? Штаб-квартира, - Моу усмехается, не скрывая своей гордости. - Три раунда отводящих чар, два десятка рунических формул. Я рисковал жизнью: мог умереть от скуки, пока состыковывал их, чтобы не конфликтовали. Отражающие шторы - с улицы ничего не видно. Тебе взять туда кофе и сэндвичи с курицей?

  Для Саймона это была кропотливая работа и он действительно перетряс туеву хучу учебников и журнальных переписок, но он понимал, что это убежище не идеально. Но оно, скорее всего, защитит по полной, если не будет прямо атаковано. Для начала им этого хватит.

  Саймон запер входную дверь, палочкой погасил свет и первым вышел на пожарную лестницу. В дождь это не очень удобно, нужно было признаться. Уличная темнота скрыла их - черный ход казался безопасным. Город приглушенно шумел вокруг. Моу глубоко вздохнул - у  него блестели глаза - и обернулся, чтобы убедиться, что Дем ступает за ним.

  Закрыв за гостем дверь, Шелли прочертил пальцем три символа у хлипкой замочной скважины и тронул палочкой сперва один, а затем второй светильник: первый горел едва-едва; второй горел совсем тускло. Но зато на чердаке, суммарно составлявшем квадратов десять площади, умудрилась разместиться даже крошечная уборная: без окон, с унитазом, расположенным так близко к душевой, что колени буквально упирались в плиточный выступ, имитирующий стенку кабинки, с единственной водоотталкивающей свечой, стоящей
на бачке в потеках воска. Что-то хранить там не имело смысла: у душевой не было краев, вода текла прямо на пол и душ заливал собой буквально все: это несколько нивелировал смешной напор и невнятная - не горячая и не холодная - температура воды. Большую часть пространства в остальной комнате занимал большой матрас, лежавший на полу, на котором Шелли буквально свил гнездо - горой была навалена пара одеял, несколько пледов и даже какая-то тяжелая меховая шкура, под которую можно было сунуть ноги. Остальное место занимали массивный комод, такой же колченогий стул, как внизу и коробки с хламом, принадлежавшим владельцам. Кроме мелочей, вроде зубной щетки, да книг, Шелли все носил в Суме, и если не считать постели и исписанных листов с  конспектами, ничего в комнате личность владельца не выдавало.

- Располагайся, - он улыбнулся, сощурившись. - О твоих апартаментах я иногда мечтаю наяву, но все-таки, - он подергал висящие на чердачных окнах полупрозрачные римские шторы. - Могло быть и хуже.