простите, а где здесь наливают?
Anna Wade — Renji Kurosawa
|
Отредактировано Kurosawa Ren (2022-01-05 15:25:49)
[16.04.2020] дерри: простите, а где здесь наливают?
Страница: 1
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться12021-09-03 18:27:51
Поделиться22021-09-05 18:03:27
Перед восходом солнца, когда краски однообразны серостью и свежестью, а вокруг стоит безмолвие. Когда еще окутаны сумрачным призраком ночи, улочки начинают только-только пробуждаться ото сна. Забежавшая через приоткрытую форточку утренняя прохлада, влекущая к простору, открыто уносящей твои тревожные сны вместе с запахом влажной земли... Разве это мгновенье не прекрасно?
К сожалению, Анну давно мучают кошмары. Эти ночные «фурии» обычно проникают в ее сознание, после внутренних переживаний. А в последнее время Анна знатно подвержена стрессу. Одни нелицеприятные сообщения бывшего мужа и его пассии чего стоят, после общения тех с ее адвокатом – маминым протеже и тем еще засранцем, любящего потрепать нервы. Обычно не несут какой-то смысловой нагрузки или Уэйд просто-напросто этого не помнит, обычно обрывки лиц, жестов, но самое главное ощущение голого первобытного страха. Она просыпается еще затемно, дрожа как сухой осенний лист на ветру, и поспешно зажигает свет, будто кошмар может ворваться за ней в реальность.
Сегодня девушка вскочила на рассвете. Запутавшись в пледе, больно ударилась коленями о пол, а плечом ощутимо впечаталась в край столешницы журнального столика, с которого посыпались шахматные фигурки. Сперва, не понимала, где находится. Проморгавшись, несколько минут разглядывала небольшую комнату в бежевых тонах с безвкусными узорчатыми обоями, открытое окно, из-за чего две полоски прозрачного тюля медленно колыхались на слабом ветерке. Мягкий велюровый диван помятого вида явно намекал, что девушка свалилась именно с него. Анна изумленно водила глазами из стороны в сторону. Никак не могла сообразить, как она оказалась здесь. Голова гудела, сердце выпрыгивало из груди, конечности тряслись. Девушка медленно поднялась, помогая себе, опираясь за рядом стоявшую мебель. Ноги неуверенно держали ее в вертикальном положении, словно очень давно не использовались по назначению. Но пара минут разминки и несколько шагов по комнате – и стало гораздо лучше. Облокотившись о стену, Уэйд всматривалась в окно на светлеющий горизонт. Мысли устаканились, она вспомнила, что уже несколько дней живет в Дерри в квартире, снимающей у забавной старушки. Она попыталась вспомнить обрывки сна, и прежний ужас холодом пробежался по ее спине. Девушка поспешила в душ, а затем занять себя бытовыми хлопотами. Все же сегодня у нее выходной день и многое нужно успеть.
Ближе к вечеру Анна уставшая сидела за чашкой чая за столиком на кухне, когда раздался звонок в дверь. На пороге пережимаясь с ноги на ногу, стояла та самая старушка. Глаза ее избегали прямого контакта, что сразу удивило Анну. Женщина явно нервничала и теребила подол своего платья. Девушка впустила ее внутрь и пригласила за стол. Налила еще одну чашку чая и предложила свежеиспеченный лимонный пирог. Из специфики своей профессиональной деятельности Анна дала возможность старушке начать первой, хотя при ее внешнем облике трудно сказать, что перед ней девяностолетняя вдова. Аристократической внешности, чистоте ее ума, да и насыщенности жизни может позавидовать даже нынешняя молодежь, хочется сказать лишь – «чтоб я так же жила в эти годы!».
- Анна, тут такое дело…, - начало было мягким кокетливым голоском Элена, - мне срочно нужен мужчина! – вперила в ошарашенную девушку серьезный взгляд.
Анна, которая в этот момент успела сделать глоток чая, задалась кашлем. Тут же в ее спину врезалась твердая рука Элены. Чуть не выплюнув собственные легкие, Анна перехватила руку женщины, обхватив ее ладонь своими, чтобы она не смогла повторить экзекуцию. А, пока приступ кашля сходил на нет, пыталась подобрать слова.
- Элена, милая, Вы понимаете…, - начала она сипло, но тут же вернула уверенность в голосе - Вы уже, простите конечно, не молоды и сами недавно жаловались на сердце….
- Вот именно! – горячо выкрикнула старушка и свободной ладонью накрыла ладони Анны, - Поэтому, чем скорее, тем лучше!
- Постойте, а как же мистер Келби? – вспомнила Анна мужчину, о котором отзывалась сама Элена, как о «навязчивом ухажоре», - Вы о нем подумали?
- А что думать об этом старом… Мне помоложе надо! Сама же понимаешь!
Что-то не совсем понимаю…. Может позвонить кому?.. – пронеслось в голове Уэйд.
- Ты же с этими охламонами пожарниками работаешь, - девушка машинально тихо поправила женщину на «пожарными», но та не заметила, - Уговори кого-нибудь из них…, - Анна дрогнула от одной мысли, как она подходят к своей новой команде с такой щекотливой просьбой, - …помочь бедной старушке. Нет, я знаю, что ты у меня девочка сильная и отзывчивая, - Элена ласково провела по руке Анны, а та тут же побледнела, - Но тебе еще рожать надо, а ты все геройствуешь! А у меня один шкаф весит, наверно, целую тонну! Антиквариат! - вознесла указательный палец к верху, - Поэтому тут бы хорошо мужчину, а то и двоих, да покрепче! – сжала она свободную ладонь в кулак, показывая какой должен быть мужчина.
- В смысле шкаф? – мысли девушки скакали, как цены акций на биржевом рынке.
- Обыкновенный! Тот, что в гостиной стоит. Я решила косметический ремонт сделать. Скоро же «девичник», я же тебе говорила, вот хочу своих кумушек удивить. В этот раз ведь у меня собираемся
Когда до Анны дошло, что старушка просит помощника для ремонта, она старалась не заржать в голос, как раненная гиена, а с преувеличенно серьезным видом заверила Элену, что поищет тех, кто сможет ей помочь. Старушка заметно выдохнула и со спокойным видом принялась за чай с пирогом. Дальше разговор пошел на безобидные ничего незначащие темы. Метким взглядом старушка прошлась по комнате, и Анна не удивится, если еще до успела оценить обстановку и в других комнатах. Уж больно она требовательная арендаторша и помешенная на чистоте и порядке. Однако, девушку это нисколько не печалит, так как уборка на паре с готовкой помогает ей успокоиться в моменты эмоциональных срывов.
- А чего дома сидишь в свой законный выходной? – встрепенулась Элена, - Ты у меня молодая, красивая и свободная женщина! А ну, сходи развеяться! Слушай, что тебе старшие говорят, деточка! Ступай-ступай! – с этими словами она провожала свою соседку к выходу, а стоило двери за ней закрыться, девушка, тихо смеясь, прошла в гостиную. Обвела взглядом утопающую в предвечерних сумерках комнату и решила воспользоваться наставлением Элены и вышла на прогулку.
Стоило Уэйд выйти на улицу, как различные звуки и запахи Дерри обволокли ее прозрачным коконом, даруя чувство свободы, чувства… жизни? Она подняла голову к небу и закружилась на месте, пока не уловила посторонний взгляд на себе. Девушка удачно столкнулась с глазами незнакомца в одном из открытых окон здания. Кажется, он курил. Издалека сложно было разглядеть его лицо, но весь образ незнакомца, по крайней мере, выглядел необычно, заставив девушку задержать взгляд, и также разглядывать своего соседа, слегка склонив голову набок.
- Простите, а где здесь наливают? – крикнула она ему, обезоруживающе улыбаясь.
Отредактировано Anna Wade (2021-09-05 18:12:42)
Поделиться32021-09-08 01:12:06
Рен сидел на подоконнике распахнутого настежь окна - благо тот был довольно широким для комфортного отдыха - вытянув правую ногу, согнув домиком левую, чтобы не выпасть, и упершись затылком в откос. Длинные, вечно холодные пальцы равнодушно теребили фильтр неизвестно какой по счету сигареты, пока казалось бы отсутствующий взгляд лениво блуждал по мимо проплывающим облакам.
Стоило только въехать в эту безвкусно обставленную дешевенькую квартирку, как парень буквально поселился на окне. Удивительно, что ещё никто не пришел пожаловаться на извечное присутствие табачного дыма. Может, всё дело было в последнем третьем этаже, и он никому не мешает?
"Или никому не нужен, кроме меня..."
Рука медленно поднялась, и губы обхватили измятый дотлевающий окурок. Затянувшись до самого фильтра, Рен прикрыл болезненно подсохшие глаза - он снова прятал свою душу за искусственными линзами неестественно белого или голубого цвета.
В голове, помимо голоса Минори, словно заевшая пластинка, уже который день крутилась печальная и довольно эмоциональная, нарастающе тревожная и одновременно успокаивающая мелодия, а голос вокалиста будто вторил собственным ощущениям Ренджи, будто рассказывал его историю и то, что было на душе. И Рен иногда подпевал ему про себя.
"Каждый день с каждым часом
Это выбранное одиночество уходит.
Давление, охотящееся за каждой твоей нервной клеткой, возрастает...
Возрастёт и исчезнет, возрастёт и исчезнет."*
Его собственная акустическая гитара была рядом - стояла на полу, прислоненная к стене - и пальцы правой руки нежно касались грифа. Всё, что угодно, лишь бы не переставать чувствовать холод упругих натянутых струн и ласковую нежность лакированного черного дерева. Эта гитара всегда была рядом с Ренджи. Он всегда брал её и уходил в ночь.
Когда становилось совсем невмоготу находиться рядом с человеком, которому доверял свою жизнь, с которым творил ужасные вещи и получал от этого удовольствие, который временами ломал его и пугал до чертиков, но чаще с ним было всё-таки спокойнее и правильнее, чем с кем-либо ещё.
Или когда окончательно терялся в гнетущей пустоте собственной души, не мог разобраться в хаотичных мыслях и ощущениях, когда находил себя, заблудившимся в тёмных уголках собственной памяти и на жизненном пути.
А сейчас Ренджи не расставался с гитарой ещё и потому, что она осталась единственным "живым" и родным существом, что было в его доступности. У гитары имелась душа и характер. Их связывали года и бесконечная уйма воспоминаний. У всех инструментов и вещей они есть, если придавать им куда большее значение, делать частью себя и своей жизни. Особенно, когда ты творец, художник, музыкант. Музыка - это всё, что осталось у него и что никто не сможет отнять, даже он сам. Не сможет играть, потеряет слух или голос, внутри, в голове и сердцем, он всегда будет играть, петь, сочинять. Любить...
"В этом методе есть безумие,
Подчинение теперь на виду,
Когда доверие становится врагом.
Со временем наши вопросы теряют смысл.
Пожелай избавиться от него, и оно каким-то образом вернется к тебе,
Отвергнутое одиночество..."*
Мурашки пробежали по рукам, и Рен безжалостно вдавил фильтр в одну из пепельниц, похоронив среди целой горы останков его друзей-врагов. Стоило бы сходить очистить все три - снова собирает вокруг себя пепельницы, как пять лет назад, когда на задании потерял наставника-опекуна и винил в этом себя. Но шевелиться не слишком-то хотелось: энергия мало-помалу уходила из него, пока парень не чувствовал, что пора бы поесть. Он эти дни только и делал, что бесконечно курил, играл нечто бессвязное на гитаре, временами ел нечто размороженное в микроволновке и кидал ножи в мишень, чтобы не растерять навыки. Стоило бы продолжить работу над альбомом - он ведь сорвался совершенно внезапно по вызову напарника и чуть не забыл даже предупредить пацанов по группе уже после, по сети. Но он так и не забрал остальные инструменты, как не забрал и оружие, лишь по мелочи вместе с ядами-противоядиями и снадобьями в один из дней, когда вернулся в Дерри, подобрав момент, чтобы бывший напарник находился в отъезде. Пригодится ли ему это оружие теперь? У него столько денег на личных счетах, скопленных еще с детства, что Ренджи мог бы купить всю одежду и инструменты заново, но он будто бы специально оставил себе возможность ещё раз когда-нибудь зайти в дом, где ощущалось пусть и слабое, но всё же присутствие человека, ставшего отчасти родным, его запах, его вещи, его верное оружие.
Глупо. Но пока что Ренджи оставлял за ними обоими призрачный фантомный шанс, зная, что только так сможет примириться со своим категоричным и, может, даже неправильным выбором и желанием чувствовать себя свободным. Сможет простить и отпустить. Себя. И. Его.
"Он бы нас всё равно убил. Он бы нас никогда не отпустил. Со мной ты перестанешь быть в клетке."
Минори не унимался - начинал шептать в голове, стоило только усомниться в своём выборе, стоило только подумать о напарнике, начать тосковать - Минори был тут как тут. И в Дерри его голос звучал всё громче и громче. От этого становилось ещё больнее и одновременно спокойнее: будто так и должно быть. Странно. Но после бури действительно наступало приятное забытьё, будто уютный перерыв перед новым всплеском вязкой тоски и терзающих сомнений, гнетущего отчаяния и пьянящего непонимания, что теперь делать и куда "плыть". Да и зачем.
"Всё так, как должно быть. Мы будем свободны..."
Он так хотел счастья и свободы. Он готов был за них бороться, когда всё вспомнил. Вот только... был ли он хоть когда-нибудь свободен?! Даже Минори до пятилетнего возраста жил в своего рода золотой клетке, ведь дорога ему была только в одну сторону - стать верным советником-воином будущего главы или самим главой их родного клана якудза. А что случилось потом....
Ренджи выдохнул и снова закурил. Горло и лёгкие уже адово болели, но они были беспомощны сейчас перед ним.
Лучше так, чем злиться в пустоту на того, кому отомстил или на судьбу и весь мир, потому что всё равно не будет толка да и на злость не осталось сил - он их все уже потратил.
Надо бы поесть.
Из клетки в клетку. Даже в объятиях, ставших, кажется, действительно искренними и теплыми. Но всё равно властными и ограничивающими его собственные желания. Ведь так?
И лишь на сцене или у микрофона в студии - несколько часов полного полёта, будто он ветер в поле, наполняющий, сбивающий с ног, обескураживающий.
Сейчас кажется, что это было слишком давно... и неправда...
Ренджи втянул апрельский воздух, желая услышать хоть что-то помимо дыма. Аромат свежей выпечки доносился откуда-то с нижних этажей, осторожно пытаясь проникнуть в никотиновое марево вокруг парня, будто отголосок чего-то яркого, домашнего, уютного. С привкусом лимона... Аж рот слюной наполнился. Ренджи выглянул наружу, пытаясь распознать источник вкусного запаха, и, обнаружив его, замер так на какое-то время, прикрыв глаза. По телу и впрямь разлилось некое тепло, даже появилось ощущение, что его обнимают ласковые руки матери. Вот только она никогда не пекла лимонных пирогов, зато традиционные рисовые булочки на пару были сплошным объедением: Минори брал сразу две и становился похож на хомячка, не в силах съесть даже одну - уж такие огромные для него, малыша, они были. Оп, и по рукам и спине вновь бегут ледяные мурашки, а внутри зарождается холод тоски.
Всё пустое...
Рен слезает с подоконника и шлёпает босыми ногами к холодильнику. Надо поесть. А слюны полный рот, вот только в холодильнике - перекати поле, благо в морозилке еще осталась коробка с пиццей. Надо будет завтра добрести до магазина что ли.
Словно робот, запускает кусок льда на тарелке в микроволновку, а сам неморгающим мертвым взглядом смотрит на её кружащийся танец в лучах желтого света.
Черт, надо брать себя в руки! Закупить новые ингредиенты, сделать новые противоядия, снова начать приучать тело к новым ядам. И возобновить тренировки не только с ножами! Пусть он и ушёл в "отпуск", связавшись с Восьмым, главным связным и боссом, выдающим киллерам их организации задания и информацию, и тот даже его отпустил. Вот только можно ли уйти из теневого мира живым? По-крайней мере с почти отцовским отношением Восьмого на это надеяться Ренджи всё-таки мог. Хотя и не хотел возвращаться. Работать с кем-то другим снова? Точно не сейчас. Может, даже и не в последующие пару лет. А может он слишком драматизирует и преувеличивает?
Странно, но в этом городе его эмоции стали как никогда живыми и слишком переполняли не привыкшее к такому сознание и тело. Но Рену даже нравилось: он посчитал, что так сможет, наконец, почувствовать себя полноценным и тоже живым. Хотя и не знал, как на самом деле должно быть правильно.
Уж точно не питаться каждый день полуфабрикатами. Ещё и это странное состояние тела, жажда крови при каждом сильном эмоциональном выплеске. С ним явно происходит что-то странное.
***
Спустя три часа он снова восседал на всё том же подоконнике и курил. Появившейся энергии и желания встряхнуть себя хватило на принятие душа и даже короткую тренировку. А между ними появилось и вдохновение: по-крайней мере, в мыслях поселилась некая новая мелодия, за которую парень и ухватился. Поработать с ней не особо вышло, но это уже означало колоссальные подвижки в его вставшем на паузу существовании.
Сумерки опускались на город, и всё больше огней зажигалось повсюду. Подруга-ночь вот-вот готова была вступить в свои законные права, зарождая на бледных губах музыканта улыбку, предвкушающую интимную прогулку на очередной заброшенный объект с его высокими крышами и бесноватым дурманящим ветром.
Вот только докурит последнюю сигарету из пачки и отправится. А пока что грань меж мирами пусть разгуляется на полную: для Ренджи всё ещё было светло. Зато можно получше разглядеть кружащуюся девушку, внезапно попавшую в поле зрения. Не каждый день и год встретишь подобное поведение, преисполненное легкостью бытия, детского счастья и невесомости.
Парень даже не заметил, как и сам улыбнулся шире. Он продолжил наблюдать, ведомый простым житейским любопытством, толикой белой зависти и профессиональной привычкой, изучая и подмечая вероятные едва уловимые детали, которые с такой высоты вообще возможно было еще разглядеть невооруженным глазом. Незнакомка точно являлась соседкой, точно из одного с ним подъезда, точно жила этажом ниже. Красивая и улыбчивая, с роскошными белоснежными волосами и искрящимся искренним дружелюбием, располагающим к себе с полуоборота - они не общались лично и не пересекались еще ни разу, но Ренджи давно заметил её на улице в общении с другими соседями и провел таким образом поверхностный анализ. И когда успел? В пору было даже подивиться с самого себя - видать, не только в мыслях-забытье торчал на подоконнике, но и с пользой время проводил.
А потом она заметила его. И Рен замер, едва вздрогнув, будто пойманный на горячем вор. Не успел поднести сигарету к губам, остановившись на полпути. На удивление, желания привычно спрятаться под капюшон толстовки не возникло: когда он был максимально приближён к себе, а не в очередном образе для задания, то не слишком любил пристальное внимание к своей персоне. Даже на интервью или на фото со своими пацанами-музыкантами или фанатами частенько "прятался" в тени кофты или кепки, за очками или маской, а то и всём сразу.
Они смотрели друг на друга ещё какое-то время, будто бы так и должно было быть - никаких тебе неприемлемых нарушений этикета, личного пространства и прочего непозволительного поведения для незнакомых людей в культурном обществе.
Столь увлеченное совместное разглядывание прервал ожидаемый - но внезапный по содержанию - вопрос. Рен едва приподнял брови и всё-таки донес сигарету до рта, неосознанно расплываясь в ответной широкой - и вроде даже не маньячной - искренней улыбке. Да эта девушка буквально заряжает своим позитивом.
- Эм... - Выпуская дым и с серьезным видом уже показывая в сторону предполагаемого бара.
Кажется, он слышал, как местные в магазине что-то обсуждали насчет этого заведения. Кажется, Рен даже однажды сам проходил мимо него. Совсем недавно.
- Вроде как там! Я недавно здесь живу! - Закашлялся, сам того не ожидая - пришлось ведь кричать, а он столько дней буквально насилует своё горло куревом. - Лучше... кха... вам кого-нибудь другого... кха-кха... спросить! - И улыбнулся, теперь уже самостоятельно расплываясь в ещё более широкой улыбке, чем прежде, посылая в соседку чуть виноватый искренний взгляд. Хотя, пожалуй, с такой высоты она вряд ли его прочитает. Но всё же.
* песня: Dark Tranquillity - The Absolute
Отредактировано Kurosawa Ren (2022-01-05 15:49:21)
Поделиться42021-09-18 18:38:20
Анну с детства привлекала человеческая природа во всех ее проявлениях. Ей всегда нравилось общаться с людьми, анализировать их поведение, сопоставлять то, что они говорят и что при этом делают, находить причинно-следственные связи в их поступках и делать выводы. Собственно, все дети познают окружающий мир, наблюдая за эмоциями, действиями и пр. Но помимо изучения эмоций осталась у Эн детская привычка подглядывать в окна чужой жизни. Часто предоставленная сама себе Анна бродила по окрестностям возле дома и «знакомилась» с жизнью соседей. Напоминало это все некую игру, о которой не знали даже братья. Так с наступлением вечерних сумерек, самой себе напоминая бродячую брошенную кошку, в своем царстве игр Эн становилась королевой. Она не боялась темноты. По крайней мере, темнота улиц разбивалась светом, падающим из чужих окон, и если встать на цыпочки или отойти подальше, можно было увидеть совершенно другую жизнь. Люди ужинали, смеялись, о чем-то разговаривали, смотрели телевизор. Часто ссорились, но эти сцены девушка не любила и старалась найти другие: мирные, спокойные, и играла в игру, фантазируя, что она часть этой жизни. В них нет насмехающихся или шарахающихся как от прокаженной одноклассников, отец с мамой вместе и ждут ее к ужину, сводному брату не надо уезжать обратно в другой город, так как закончились каникулы или праздничные дни.
Шли годы и детская игра превратилась в привычку наблюдать за соседями, примечать их проблемы, особенности и взаимоотношения друг с другом. После и в профессии пригодилось – знать не только лицо, но и чем живет или жил человек, причину вызова пожарно-спасательной группы, и кому можно обратиться за помощью для этого пострадавшего. Анна долго мирилась со своей особенностью и не так давно приняла ее. Раз это спасает чью-то жизнь, значит, она делает все правильно.
Вот и соседка попалась любознательная и чересчур осторожная. Элена, можно подумать, имеет на каждого жителя этого небольшого дома свое досье. Хотя, Анна не удивится, если и на весь Дерри найдется хотя бы «заметка». За что девушка и любила маленькие города. И в то же время это ее напрягало, когда незнакомые люди подходили и начинали с ней разговаривать так, будто они уже очень давно знакомы. Словно, Уэйд родилась и выросла здесь. Вот и Элен, когда успела присмотреться к новому горожанину в лице спасателя-парамедика из Портленда, когда взгляд светлых голубых глаз, затянутых старческой пеленой, женщины потеплел, она изредка просила Анну присмотреться к тем или иным соседям, казавшиеся для Элены «подозрительными». Для получения подобного ярлыка достаточно вести тихий образ жизни, мало общаться с окружающими и редко приводить к себе гостей. А самое страшное вовсе не попадаться на глаза бдящей соседке, окна квартиры которой так удачно выходят на главный вход и оживленную улицу.
В очередной раз Элена попросила «присмотреться» к соседу-молчуну, живущему на этаж выше квартиры Анны. Сама девушка мало что могла о нем вспомнить. Иногда, сталкиваясь волей случая с другими соседями, Уэйд была уверена, что никогда не пересекалась с «таинственным» соседом. Лишь однажды уловила вытянутую тень, поднимающуюся наверх.
Трудно сказать, что Анна горела желанием влезать в чью-то жизнь. Ей бы со своей разобраться.
А вдруг у человека депрессия? Или он болен, а позаботиться некому.., - проснулась сердобольная девица в Уэйд, - Элена говорила, что он тоже приезжий…
По голосу соседа девушка поняла, что он растерен подобным обращением, а может и правда не знал, где находится бар. И все же, он улыбнулся ей. Правда, судить о том искренняя ли улыбка или нет, Уэйд с такого расстояния не стала, да и кричать, задрав голову, девушка устала.
Вглядываясь вдаль, куда указал парень, и делая неуверенные шаги, Анна воспользовалась своим безотказным воздействием на окружающих, состроив бровки домиком и добавив жалостливых ноток в голосе, пропела:
- Слушай, я тут тоже неместная, - почесала затылок, выдавив нервный смешок, - Да и пить в одиночку как-то… не очень. Не составишь компанию? Пожа-а-алуйста! Я тебя угощу! Но ждать буду только пять минут! – последнюю фразу преувеличено строго произнесла и для пущей уверенности абонента еще и указательный палец вознесла кверху.
Отредактировано Anna Wade (2021-09-18 18:39:01)
Поделиться52021-09-20 21:14:09
Ренджи следил за девушкой безотрывно, продолжая лениво курить. Даже после того, как услышал озвученное и еще более внезапное предложение, чем недавний вопрос. Будто так и не мог осознать, что именно услышал и что именно ему предложили.
"А часики-то тикают..." - прошелестел собственный внутренний голос прежде, чем Рен осознал, что это он сам подгоняет себя, а не Минори или кто-то другой, затесавшийся отголосками в дебрях его спутанной памяти.
Пальцы свободной руки соорудили жест на вроде "окей", а сам Ренджи молчаливой тенью исчез в темноте квартиры. Недокуренная сигарета утонула среди своих дальних родственниц-подруг в одной из пепельниц, что стояли на столе. Парень быстро помыл руки, избавляясь от возможного неприятного для соседки запаха. Сменил недавно надетую после душа чистую черную кенгуруху на белую и прыснул на себя туалетной водой с легким ароматом сандала и можжевеловых ягод - всё это, чтобы отогнать возможно успевший въестся табачный дым. Взгляд то и дело неосознанно скользил по огромным круглым часам, что висели на стене над дверью в коридор, отслеживая и сверяясь с черными стрелками, едва заметно, но неумолимо двигающимися по белому пластику к окончанию тех самых условных пяти минут, будто от этого зависело нечто важное. И ведь от них действительно зависело будущее Ренджи - сделает он незапланированный и столь внезапный, пьянящий прыжок вперед или продолжит неловко топтаться, входя маленькими шажками в новую и пока что не до конца понятную свободную жизнь.
Длинные музыкальные пальцы обхватили гриф гитары и заботливыми, быстрыми ловкими движениями уложили в кожаный чехол. Прежде, чем скрыться за дверью, Рен бросил на себя быстрый взгляд, задержавшись у зеркала. Длинные волосы всё еще были влажными, и он завязал их в низкий пучок. Взглянул на солнцезащитные очки и оставил их на полке, решив, что сегодня его душа уже достаточно спрятана за привычными светло голубыми линзами и черным размазанным карандашом - и когда успел? на автомате что ли снова всё делает?
Минори едко улыбнулся ему, и Рен поспешил закрыть глаза, рывком отворачиваясь от мутного зеркала. И так зажмурился, что аж больно стало. Быстро повернул замок и выскочил прочь из прокуренной квартиры.
Она всё ещё ждала, и парень непроизвольно выдохнул с явным облегчением, запоздало отмечая, что продолжает бесконтрольно показывать свои эмоции и реагировать на мир вокруг, в частности и свой собственный, будто со стороны.
- Я всё-таки уложился в данное мне время? - Приветливо улыбнулся, выныривая из темноты подъезда и подходя ближе.
Какая же она красивая и завораживающая своей улыбкой и добрым искрящимся взглядом - удивительно, что у такой видной девушки не нашлось компании более интересной и полезной, чем какой-то невнятный сосед-неформал. А тем более гей, хотя издалека так и не скажешь, конечно.
- Не против гитары? Я всегда с ней. - Новая короткая улыбка - так много он, кажется, не улыбался уже целую вечность, а тут за целых десять минут! - и аккуратно откашливается, пора всё-таки заканчивать с таким количеством курева. - Куросава Рен, - он даже не замечает, что представляется на японский манер, называя первой именно фамилию - Минори чудит или память? - и протягивает руку для приветственного рукопожатия, не переставая смотреть в улыбающиеся и такие настоящие глаза, которых, наверное, не видел ещё никогда. Хотя нет... отчего-то сразу вспоминается подруга школьных дней, единственная девушка, которая была в его жизни искренним настоящим светлым лучиком и оставила в ней неизгладимый приятный след.
И Ренджи расплывается в своей улыбке ещё шире, крепко и в тоже время мягко сжимая нежную женскую руку.
- Рад знакомству. Вы этажом ниже живете, верно? Ваша выпечка безумно вкусно пахнет каждый раз.
Страница: 1
