That's impossible!
|
Adam Young — Renji Kurosawa
|
Отредактировано Kurosawa Ren (2022-02-23 20:02:50)
[05.05.2020] Derry: That's impossible!
Страница: 1
Сообщений 1 страница 11 из 11
Поделиться12021-09-22 02:27:34
Поделиться22021-09-23 23:25:00
Когда Эмили заговорила, за окном уже разыгрались вечерние краски заходящего солнца и этот свет мягко заполнял собой пространство просторной комнаты, которую Адам звал кабинетом.
- Что? - Кажется он услышал не с первого раза и теперь, оторвавшись от монитора, на котором пестрели увлекательные графики с результатами последних прогнозов, мужчина внимательно смотрел в глаза рыжеволосой девочки. - Можешь повторить?
- Ты обещал, - робко начала она, отводя в сторону свои большие, еще совсем детские, глаза. - Сказал, что погуляешь со мной сегодня, но мы уже никуда не успеем, да?
Она будто просила его о чем-то важном и извинялась одновременно. Маленькая и робкая Эмили уже давно не выходила из дома, по крайней мере не с Адамом. Иногда ее брала с собой на прогулку нянечка, но девочка отказывалась уходить далеко от дома, вот и получалось, что только приемный отец мог взять на себя обязанности по выгулу дочери. Так или иначе, уходить из комнаты она не торопилась, а значит, что эта прогулка и впрямь была для нее так важна. Молча взглянув в окно, оценивая панорамный вид современного района Дерри, Адам неторопливо вновь перевел взгляд на девочку. Та взглянула на него в ответ с надеждой и нервно закусила нижнюю губу.
- Хорошо, - произнес мужчина спокойно, - собирайся, поедем в парк аттракционов, встречаемся у входной двери через пять минут.
- А... - Эмили на секунду замерла, после чего весело улыбнулась и выбежала за дверь. - Я быстро!
Слыша, как детские шаги быстро удаляются, он еще раз взглянул на графики и с легким сердцем подтвердил сделку. Когда он вышел, малышка уже стояла у входной двери в чудной бейсболке с изображением любимого мультяшного персонажа и с броским рюкзаком за спиной. Зашнурованная и подтянутая, она нетерпеливо переступала с ноги на ногу, ожидая, когда окажется снаружи.
- Можем идти?
- Да, - коротко ответил Адам и отпирая дверь он ощутил, как теплая ладонь девочки коснулась его свободной руки.
- Ты только не отходи от меня слишком далеко.
- Я знаю.
Дорога прошла в спокойном, почти семейном молчании, которое редко перебивалось сменой радиостанции или скромным вопросом Эми о том, далеко ли им еще ехать. Адам отвечал спокойно и изредка поглядывал в отражение зеркала заднего вида, наблюдая за улыбчивой малышкой.
- Ура! - вскрикнула девочка, едва впереди показалась верхушка колеса обозрения. - Мы покатаемся на нем?
- Может быть, - не особо воодушевленно ответил Адам, выбирая наиболее удобное место для парковки.
- Меня пустят покататься на горках?
- Может лучше выбрать карусели?
- Нет, - нахмурила носик девочка вылезая из машины, - они слишком медленные, меня укачивает.
- Тебя укачивает, потому что они медленные?
- Угу, - сказала она, взяв мужчину за руку, как если бы держала родного отца. - Поэтому я хочу на горки. И пострелять, - чуть погодя добавила она, хитро улыбнувшись.
- Пострелять?
Адам удивился, даже усмехнулся беззлобно посмотрев на девочку сверху вниз. Эмили была обычным, скромным ребенком и тяги к экстремальным видам развлечения он за ней не замечал, оттого этот факт и показался ему забавным.
В парке аттракционов людей было много. Отличная погода и выходной день собрал всех подростков и молодых семей в одном месте. Смех и разговоры смешивались в один бесконечный гул, вперемешку с музыкой и детским плачем. Вечерний воздух наполнялся легкой прохладой, вокруг начали зажигаться разноцветные гирлянды на бесконечных - казалось - палатках с едой и развлечением. Эмили сразу потянулась за запахом сладкой ваты и осторожно потащила за собой Адама. Тот не сопротивляясь шел рядом и безразлично всматривался в лица проходящих мимо незнакомцев.
- Можно мне эту? - спросила девочка, указав на розовое, воздушное облако сладости, - или вот эту?
- Ты можешь взять любую.
- Да! Тогда вот эту, пожалуйста.
Пока у малышки разбегались глаза от изобилия и выбора развлечений на любой вкус, глаза Адама тоже находили, на чем остановить внимание, только к аттракциона и сувенирным лавкам его интерес не имел никакого отношения. Летняя одежда позволяла наблюдать за чем-то более интересным, чем воздушные шары и мужчина бессовестно пользовался этой временной свободой. Чуть позже, после того, как Эмили все же разрешили покататься на горках и после пробы нескольких видов каруселей, мороженного и шипящей газировки, девочка наконец выглядела уставшей. Когда уже было решено двигаться в сторону выхода, она внезапно указала пальцем в сторону тира:
- Смотри, - сказала она, - мы так и не постреляли.
- Сделаем это в следующий раз, - произнес он, как ни в чем небывало, будто следующий раз и впрямь мог быть. - Обещаю.
- Хорошо.
Девочка с легким разочарованием посмотрела в сторону удаляющегося тира, но заметив за прилавком человека приободрилась и помахала ладонью в его сторону, мысленно обещая себе, что она точно вернется сюда и сама выиграет для папы какой-нибудь особенный приз. Вечер подходил к концу, по крайней мере для Адама и его приемной дочери, люди все еще стояли в очереди за билетами и в лавки с сувенирами. Они собирались вернуться домой. В воздухе пахло конфетами.
Поделиться32021-09-25 02:21:34
- Вот что я вам, ребяты, скажу.
Низкий глубокий голос коллеги звучит интригующе и твёрдо, обещая очередную захватывающую историю из его личной и около личной бурной жизни, как всегда красноречиво характеризующей горячий нрав выходца из народов Кавказских гор. Ренджи тихо усмехается, с предвкушением окунаясь в рассказ и поедая свой чуть остывший хот-дог. В выходные дни работы всегда через край, и его внезапные новые товарищи - кавказец-разнорабочий и ирландец-аниматор - каждый раз приходили к палатке с тиром и приносили перекус, за что Рен был им безмерно благодарен, хоть внешне и не особо выказывал своих эмоций, а те и не жаловались, казалось, всех всё устраивало.
- Говорят, живёт тут недалеко один баба.
Гиви понизил голос до вкрадчивого шепота и жестом подозвал своих слушателей приблизиться в кружок "заговорщиков".
- Кто говрит — колдунья, кто говрит — нимфоманка. Кличка — Электродрель!
Парни одновременно усмехаются, а он продолжает свою историю дальше: эмоции вовсю играют на смуглом заросшем лице, увлекая за собой в "таинство" и товарищей - Ренджи даже не замечает, как его брови ползут вверх, а Аерин открывает рот, забывая жевать.
- Известно точно: ни одного мужика не пропускает. Старый, молодой — ей без разницы.
Ирландец охает, наводя на мысль, что вот он бы точно не отказался от знакомства с этой девушкой. Рен же морщится и слизывает с пальца потекшую горчицу: в отличие от своего рыжего коллеги Куросава не любитель подобных вольных развлечений и связей на один раз, а тем более после недавнего "развода" и выхода из многолетних отношений, пусть и очень странных.
- Говорят, бородатых любит.
И Гиви, щурясь и расплываясь в горделивой улыбке, важно поглаживает свою роскошную ухоженную бороду, а потом внезапно добавляет, угрожающим жестом "вспарывая небеса", что парням аж приходится ненароком отшатнуться от него, чтобы не попасть под случайный удар.
- Но нас коротышек голыми руками не возьмёшь: глаз, как у собаки и нюх, как у орла!... Вах!
Воодушевление и интригу смывает с обоих, как водой из ведра: Аерин фыркает, разочарованно отмахиваясь, а Рен вздыхает и молча качает головой. Какой-то мальчик вдруг начинает канючить сфотографироваться, и ирландцу приходится вскочить с насиженного места в ту же секунду. Иногда Ренджи кажется, что этот парень даже во сне готов принять позу, при этом не выходя из своих - наверняка, пошлых - сновидений.
- Не бойся! Да на такого, как ты, она даже в голодный год за мешок картошки не позарится!
Красуясь на фотокамеру в образе лиса Робин Гуда с луком и стрелой на изготовке, выдаёт Аерин и более не обращает внимания на помрачневшего кавказца, полностью увлеченный развлечением собравшихся вокруг детей.
- Не переживай, перед тобой ни одна девушка не устоит. - Мягко добавляет Рен и улыбается другу, желая приободрить. - Я бы точно не устоял. - Хлопая того по плечу, встаёт и возвращается в свою палатку, оставляя товарища в задумчивой растерянности.
Рядом с этими парнями странная и внезапно превратившаяся в хаос жизнь Ренджи окрашивалась в яркие теплые цвета. В этом городе еще пару недель назад он чувствовал себя как никогда потерянным - слишком много появилось новых старых осколков, которые никак не спешили собираться в цельную картину - но работа в парке аттракционов отвлекала и успокаивала. Его начали окружать искренние люди, которым на него было не плевать, добрые и открытые - пусть и каждый со своими тараканами и грузом за душой. И он в кои-то веки мог не играть какую-то чужую роль под чьим-то руководством "свыше", а мог быть самим собой, пытаясь понять, собрать и склеить эти самые кусочки-осколки собственного Я или построить что-то новое. Будто бы для того, чтобы "пробудиться" от долгого туманного сна, почувствовать себя свободным, настоящим и живым, пусть и всё ещё потерявшимся, нужно было выйти из токсичных отношений с напарником-мужем, который держал его на невидимом поводке или на который сам Ренджи себя и посадил.
И всё-таки Рен по нему всё ещё немного тосковал. Иногда даже слишком сильно. А если забывался и отпускал, то Минори то и дело напоминал, зачем-то нашептывая о картинах былого, где не было ничего кроме ужаса, отчаяния и боли. И Ренджи упорно начинал с ним споры, пытаясь не менее отчаянно выудить на поверхность воспоминания, где были тепло, доверие, надежность и удовольствия. Пусть и извращённые, пусть и болезненные, и запрещенные... особенно, ему нравилось, когда напарник убивал ради него или мучил кого-то по одному только его слову или жесту. И тогда эти воспоминания окрашивались яркими вспышками и оживали с новой силой, и Рену вновь и вновь хотелось идти искать кого-то, кому можно было бы причинить боль, неважно какую. Так же, как раньше. Правда, теперь он был один и это уже не казалось так весело... А потому Рен осаждал себя, всё ещё сопротивляясь потаенным желаниям, несмотря на то, что буквально на днях помог одному человеку в совершении "преступления", ведомый какими-то неведомыми порывами. Видимо, привычки и сущность профессионального убийцы, которые в нём взрастил опекун с тех тринадцати лет, с которых еще до недавнего времени Ренджи себя и помнил, так и не хотели его отпускать.
Но детский смех, ощущение вечного праздника, обычные житейские развлечения и сласти давали надежду, что у него всё-таки получится вырваться из клетки, в которую его насильно когда-то очень давно запихнули, и самому найти то, чему бы он хотел посвятить свою жизнь помимо музыки. А ещё благодаря этому парку аттракционов Рен восполнял эмоции и ощущения счастья из отнятого у него, навсегда утраченного детства и кусочка юности в окружении большой и любящей семьи. Целыми днями наблюдал и анализировал, впитывал и фантазировал. Тосковал и радовался.
- Мама-мама! Я хатю таго зайку!
Один из детей слишком громко кричал и уговаривал свою мать выиграть ему огромную плюшевую игрушку, раза в три больше его самого. Отголоски памяти лениво зашевелились в сытой черепушке, но Рен отогнал замелькавшие невнятные картинки, полностью сосредоточившись на страждущих получить своё. Улыбался и кивал, принимая плату и выдавая пульки для пневматики. Женщина начала стрелять, но всё мимо, и Ренджи, потеряв к ней интерес, заскользил взглядом по отдыхающим и своим друзьям, всё ещё торчавшим рядом. Дети окружили уже и Гиви - тот сегодня подрабатывал гномом - поэтому парни были заняты спонтанной фотосессией. Мальчишка не переставал упрашивать мать, и ей пришлось купить ещё зарядов. Рен улыбался, но начинал чувствовать нарастающее раздражение и головную боль. С чего бы вдруг? Такой шумный пацаненок? Или это всё "зайка" и неизбежные отсылки к ласковому прозвищу, которое было от супруга у милашки Чейси, тот самой девчонки-пацанки, под образом которой Ренджи несколько лет провел в браке? Или их общие с Минори воспоминания о собственной ласковой, но строгой матери, которая никогда не позволяла вести себя вот так: капризничать, громко кричать и вообще мешать людям вокруг, даже несмотря на культуру воспитания детей на его этнической родине, где детям позволялось всё. Но он был родом из необычной семьи, придерживающейся старых самурайских традиций, а потому уже с четырех лет - когда они с Минори еще более-менее себя помнили - познал строгость и ограничения.
Рен шумно выдохнул и потер лоб, несколько раздраженно убирая длинные волосы от лица и ненароком задевая свой грим. Заметил это, обнаружив на пальцах черно-красные пятна.
Ничего... Всё равно у него образ лесного волшебника или колдуна, кому как нравится, так что чуть поплывший, испорченный и размазанный грим пойдет только на пользу атмосферности.
Женщина никак не могла попасть, ребенок начал кричать ещё громче и противнее, и Рен позволил себе мысленно обругать их обоих от души самыми скверными японскими ругательствами. Матерился он обычно только в состоянии сильного стресса или аффекта, когда уже не было сил контролировать себя.
- Вот, пожалуйста.
Протягивая новый набор пулек и улыбаясь уже совсем неискренней и уставшей улыбкой, парень тут же отвел от них взгляд. Проходящие мимо люди были куда интереснее. Может, они помогут вновь отвлечься и успокоиться. И тут в поле зрения попалась рыжеволосая улыбающаяся девчушка в смешной кепке и с ярким рюкзачком. Она упорно кому-то махала, и через мгновение Рен осознал, что именно ему. Непроизвольно улыбнулся и тоже помахал в ответ, подмечая, что сегодня уже видел этот рюкзак в серой толпе. А потом он взглянул на того, с кем она была, и... сердце "пропустило" удар.
"Па...п-па?"
Глаза расширились от непонимания, в груди всё заклокотало, заполняя нутро внезапной сокрушительной бурей эмоций и чувств. Он дёрнулся, не понимая, что делает, уже вслух повторил свой вопрос, но практически бесшумно, и рванул из-за прилавка, совершенно не обращая внимания на заговорившую с ним женщину, наконец, выбившую свою цель.
- Па!
- Вы куда это?
- Отец!
- Молодой человек, а как же наш приз?!
- ОТЕЦ!
Рен автоматически вывернулся из рук женщины, успевшей схватить его за рукав "волшебной" рясы, и снял её с себя, прыгая в толпу и ловко пробираясь к отцу.
ЭТО ОН! ЭТО ОТЕЦ!
- ПАПА!
Окликая отца уже на японском и буквально впечатываясь в его надежную крепкую спину. Случайно, но... Ничего более не существовало, кроме желания догнать, схватить и не отпускать. Больше никогда!
- Отец, это я! Минори...
[sign]
[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/0d/bc/104/149163.jpg[/icon][status]дедулин внучек[/status]
Отредактировано Renji Kurosawa (2021-09-25 02:25:15)
Поделиться42021-09-30 21:08:46
Он уже все спланировал. Вечер должен был закончиться в уютной квартире в самом центре Дерри, под убаюкивающее урчание белого кота, которого мужчина приобрел, чтобы малышке Эми было не так скучно проводить время в квартире, наедине со своим хмурым отцом. Он отправит девочку спать после легкого ужина, закроет дверь ее спальни на ключ и приглушит свет в гостиной, когда за окном совсем стемнеет. Он будет смотреть свысока на проезжающие внизу огни машин и, возможно, позволит себе подумать о ком-то важном. Может о том, кто был давно им забыт. О ком-то, кого он мог назвать другом или даже семьёй. Когда-то это слово имело для него значение, но после смерти матери он понял, что у всего есть свой конец и нельзя привязываться к тем, кому дано уйти из жизни рано. Адам быстро привык к тому, что люди уходят слишком быстро, и не всем было дано понять, насколько ценными были их жизни. Особенно для него. Но кто ему поверит, после всего, что ему пришлось сделать ради самого себя?
Тяжелые мысли сдавили виски, и ему захотелось как можно скорее добраться домой. Всеобщее веселье редко совпадало с тем штилем, который царил в эфемерной душе Пустого, но по крайней мере малышка Эми выглядела счастливой, хоть и уставшей после вечера полного аттракционов. Она беззаботно помахала кому-то рукой, на что Адам спокойно произнес:
- Тебе нужно быть сдержаннее, Эмили.
- Прости, - девочка смотрела на мужчину своими большими, светлыми глазами и была готова слушать любое его наставление, только бы оставаться для него примерной дочерью.
- Ты еще совсем ребенок, незнакомцы могут быть опасны. Особенно те, которые кажутся приветливыми на первый взгляд, будь внимательнее и не привлекай лишнего внимания.
- Я буду сдержаннее. Обещаю.
- Хорошо.
Мужчина был доволен поведением малышки. Он позволил себе ласково ей улыбнуться и растрепать рыжие волосы на ее голове. Все было спокойно, но
в одно мгновение тело Адама напряглось, когда он услышал приближающийся, незнакомый голос.
— ОТЕЦ!
Кто-то бежал следом за ним, но мужчина не понимал, с какой стати кому-то звать его и уж тем более отцом. Наверняка это какая-то ошибка и сейчас незнакомец пробежит мимо него - так он считал, а потому даже не обернулся на голос. Но уже через мгновение кто-то с разбега схватил его и прижался к спине. Адам выпустил руку девочки и та робко сделала шаг в сторону. Со смешанными чувствами она следила за тем, что происходит, но было очевидно, что никуда убегать не собирается.
— Отец, это я! Минори... – услышал мужчина, когда тепло чужого тела соприкоснулось с его одеждой и теперь оно медленно пробиралось к нему под кожу.
- Минори? – выдержав паузу и собравшись с мыслями, Адам прикрыл темные глаза в тщетной попытке вспомнить хоть кого-то с похожим именем, а заодно и прикинуть, не опустели ли его карманы от такого тесного контакта с незнакомцем. – Прости, - заговорил он на японском, - ты с кем-то меня путаешь. – Адам мягко обернулся и отстранился от своего преследователя. Теперь тот мог лучше рассмотреть его и, возможно быстро поймет, что прижался отнюдь не к тому человеку. – Я не знаю никого с таким именем.
Его холодный взгляд был способен пробраться в самые потаенные закоулки чужого сознания. Он видел перед собой не просто человека, он видел душу, которая бесконечно истосковалась по любви. Это читалось в больших глазах, бледной коже, татуировках и гриме на лице. Он холодно встретил чужой взгляд и слегка склонил голову в его сторону:
- Прости, если разочаровал тебя, но я не твой отец.
Тут он услышал робкий голос малышки Эми. Она прильнула к нему и осторожно выглядывала из-за его спины так, будто пыталась спрятаться за высоким мужчиной от всех бед, которые могли настигнуть ее в жестоком и непредсказуемом мире.
- Папа, что ему нужно? - Эмили выглядела растерянной и совсем немного напуганной. Она сняла свою веселую кепку и нервно сжимала ее в маленьких ладонях, иногда сгибая козырек, от чего тот характерно щелкал. - Я сделала что-то плохое?
Девочка смотрела то на своего отца, то на парня с необычной внешностью, которому совсем недавно с надеждой махала рукой. Адам заботливо погладил дочь по волосам и там же оставил свою ладонь:
- Нет, - перешел мужчина на английский, - ты ни в чем не виновата, - и пусть он говорил с Эми, взгляд его холодных, черных глаз был направлен на незнакомца. – Молодой человек просто обознался.
- Обознался? – она все еще не понимала и просто смотрела на чужака, пытаясь в это время нащупать знакомую руку отца на своей макушке. – Он кого-то потерял?
Эми все еще помнила. Помнила свою старую семью: мать, отца и счастливых бабушек с дедушками. Ее настоящая семья была самой обычной и Эмили росла счастливым ребенком, по крайней мере так казалось со стороны. Друзья, детские книжки и мирный ужин за семейным столом – все это у нее было. И все вокруг ей казалось дружелюбным и простым. Но эта иллюзия защищенности рухнула в тот день, когда мама и папа не вернулись. Оставшиеся родственники не стали брать на себя ответственность за девочку, вместо них это сделали совершенно незнакомые ей люди. И пусть с тех пор все изменилось, она не смогла забыть свое прошлое, но была болезненно привязана к мужчине, которого крепко держала за руку.
- Не волнуйся, - сказала Эмили, с наивной уверенностью улыбаясь незнакомцу. – Может тот, кого ты ищешь совсем недалеко ушел? – она шустро задрала мордашку и посмотрела вверх на Адама, будто молча просила о чем-то, на что мужчина только многозначительно нахмурился.
- Как я и сказал, мне жаль, но ничем помочь не могу, - еще раз бросив на парня прохладный взгляд, в котором едва ли можно было прочитать заинтересованность в этом маленьком эпизоде, который с мужчиной только что произошел. Адам искренне был уверен в том, что его с кем-то перепутали. Он и подумать не мог о том, что перед ним стоял тот, кого ему следовало бы знать или просто догадываться о его существовании. – Удачи в поисках.
Поделиться52021-10-07 03:59:12
Так тепло…
Ренджи неосознанно сжимает пальцы сильнее, сминая ткань отцовской футболки и упираясь лбом в шею, чувствуя едва уловимый запах шампуня от строго затянутых - как и всегда - длинных волос и аромат парфюма с терпкими нотками сандала и освежающего бергамота. Пользовался ли отец этими запахами и раньше? Ренджи не мог точно сказать, да и прошло столько времени! Наверняка вкусы изменились.
Лицо лихорадочно пылает, а сердце отбивает в груди самую настоящую чечётку, грозясь раздробить ребра в крошку. Кажется, он вот-вот расплавится от родного тепла, которого был лишён столько лет, о котором даже не догадывался до недавнего времени! А теперь…
Теперь, когда он всё вспомнил, казалось, что той бесконечно темной и ледяной пропасти в двадцать лет никогда и не было! И он всё так же трогательно прижимается к отцу, как и в любой другой день из детства: будь тот солнечным или пасмурным - неважно! Только теперь стоят оба, и маленький Минори, наконец, превратился в мужчину и по-настоящему догнал отца в росте… почти - не хватало какого-то десятка сантиметров…
Матушка всегда беззлобно подшучивала над его попытками поскорее вырасти, стать таким же высоким и сильным, как папа, чтобы защищать их обоих.
- Минори?
Голос отца, обращающегося к нему по имени, а внутри ничего…
Даже не дрогнуло.
Почему?..
Родная японская речь и глупая, счастливая и по-ребячески открытая улыбка с каждым словом медленно сходит на нет. Рен открывает - до этого плотно сжатые - глаза, но вместо ожидаемого света видит всё ту же привычную мглу. Вот только она, ставшая за годы вынужденно уютной и спасительной, сейчас - холодная, абсолютно незнакомая и пугающая, как когда-то тогда, в «начале» его пути: после туманного пробуждения в незнакомой темной квартире рядом с незнакомым мужчиной европейской наружности, который, как оказалось позже, спас его жизнь и дал новую.
Голос отца изменился… а может, это просто он запомнил его немножечко другим? Ведь столько времени прошло да и потеря памяти, но…
Почему он отрицает?!
Отец мягко отстраняется, а Рен смотрит под ноги, застыв будто окаменевшая статуя, не решаясь ни поднять взгляд на мужчину, ни даже моргнуть. Только дрожащие очертания собственных черных кед мало-помалу начинают проявляться сквозь ниспадающие длинные волосы на фоне темно-серого асфальта.
Будучи маленьким, когда торопился навстречу занятому отцу, вернувшемуся к семье пораньше, он так волновался, что путался в собственных штанах хакама и неизбежно летел носом прямо в татами. Тогда сильные руки отца всегда поднимали его и ставили на ноги, а тёплый, чуть улыбающийся взгляд отбивал всякое желание плакать, зарождая в малыше дух никогда несдающегося воина.
А теперь…
Теперь эти руки отталкивают.
- … я не твой отец.
Вежливый, но безэмоциональный голос хладнокровно вонзает острый клинок прямо в грудь. Рен поднимает взгляд и сталкивается с чужим… ледяным и пронзающим саму душу, добивающим её совершенно безжалостно.
П-почему?..
Брови непонимающе вздрагивают, приподнимаясь домиком. Он растерян так сильно, что, кажется, даже не понимает насколько жутко больно сейчас в груди. Что ком, подступивший к горлу, реален. А на лице «застыла» чья-то конвульсивная маска, будто десятки личностей, сотни образов и тысячи ролей сейчас сражаются за право стать доминантой, но никак не могут определиться что именно нужно показать.
- Папа…
Голос девочки прорывается в сковавшее его недоумение слепяще яркой стрелой, достигая свою неосознанную цель прямо промеж его поддельных светлых глаз и «сбивает» с ног.
Бесчестное количество острых игл втыкается в напряженное тело, и Рен слишком внезапно понимает, что падает в бездну.
- …Что ему нужно?
В бездну ледяного чернющего океана, что аж весь воздух выбивает из лёгких и нет сил дышать, а каждая жалкая попытка схватить хоть каплю оканчивается очередным мучительным импульсом физической боли.
- Молодой человек просто обознался.
Просто обознался…
И только тогда Ренджи моргнул. Только тогда перевёл застывший потерянный взгляд с отца на девочку и обратно. Только тогда начала закрадываться мысль… вот только не та, что должна была…
Это его дочь? У него новая семья? Он скрывается?
Да! Наверняка, выжив, отец начал новую жизнь, взял новое имя, «сделал» нового ребёнка… который совершенно на него не похож…
Рен даже не осознавал, что сейчас пялится на девочку слишком пронзительным, ревностным и даже обиженно злым взглядом, на который только способны задетые за живое мальчишки, чуть постарше этой самой малютки.
А потом он быстро начал рассматривать отца, изучая и подмечая по возможности каждую деталь, даже самую незначительную, благо навыки профессионального киллера-ниндзя в этом ему всегда помогали.
Обручальное кольцо! Может, то самое, а может и новое. Дорогие часы - точно фишка отца. Убранные волосы - да. Чёрный цвет одежды - и это тоже да. Вот только стиль совершенно отличался от того, каким он его запомнил: слишком неформальный. Но… если отец скрывается и ведёт жизнь «обычного» - без криминала - семьянина, то такой выбор одежды вполне понятен. К тому же это парк аттракционов, выходной день, а он - счастливый папаша с приличным достатком, решивший сводить свою милую дочурку на карусели.
ПОЧЕМУ ОНА ПОМАХАЛА?!
Ещё более внезапная собственная мысль ужом паранойи ворвалась в голову.
Резкий взгляд на отца.
Недалеко ушел? Тот, кого он ищет недалеко ушел?!
Внутри медленно, но верно начала разрастаться буря.
Почему ты не помнишь моего имени?! Почему отрицаешь?! Отталкиваешь? ПОЧЕМУ?!
Или это тайный знак, скрытый посыл через девочку?
Плечи опустились, взгляд смягчился, а Рен обмяк так же стремительно, как ещё пару мгновений назад готов был коброй рвануть на собственного отца, поддавшись яду негодования и обиды.
- Нет.
Твёрдое. Непоколебимое. Такое же холодное, как и слова отца.
Ренджи сжал кулаки, поиграл желваками, вновь напрягаясь всем телом, но уже готовый к осмысленной атаке.
Он открывает рот и…
Застывает, вновь сбитый с «пути» громогласным недовольным тоном той самой женщины, столь не вовремя вмешавшейся в его решительность!
- МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! Я буду жаловаться вашему начальству!
- Гле мой прис?! - Вот и противный шкет не заставил себя долго ждать, схватив Рена за длинный подол майки, начал тянуть его на себя, вынуждая сгибаться, и то и дело пытаясь уцепиться за волосы или пнуть по ноге.
[sign]
[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/0d/bc/104/149163.jpg[/icon][status]дедулин внучек[/status]
Отредактировано Renji Kurosawa (2021-10-07 21:20:33)
Поделиться62021-10-29 01:33:04
Адам пристально следил за незнакомцем. Он был готов к любой реакции с его стороны, наблюдал за тем, как меняется его эмоциональный фон после каждого озвученного слова. Кажется, он мог ощутить отголоски того разочарования, которое испытывал человек напротив. Но сердце мужчины оставалось холодным, мало что могло заставить его чувствовать хоть что-то, помимо ледяного спокойствия. Он думал, что ситуация под контролем, но что-то не давало мужчине покоя. То было не предчувствие шторма или угрозы. Совсем иное чувство, что тенью отразилось на незнакомом лице, - растерянность. Чистая и такая искренняя, словно перед ним и в самом деле стоял повзрослевший сын, чей облик навсегда стерся из его памяти. Это сбивало с толку. Десятки идей и догадок начали раскрываться в его голове и опадать увядающими лепестками. Собственные мысли загоняли его в ловушку. В чем же здесь подвох, если парень не врет?
Адам почувствовал, как сжалась теплая ладонь Эмили в его руке. Он ясно ощутил тот момент, когда температура ее маленького тела изменилась. Сердце девочки забилось чаще. Он знал, что прямо сейчас ей хочется спрятаться. Скорее добраться до машины, которая отвезет ее в более безопасное место, подальше от странных незнакомцев. Но отец не спешил спасать ребенка оказавшегося в беде. Пусть терпит, думал он, и просто наблюдал за тем, как два светлых диска ревностно прожигали дыру в маленькой девочке. Почему он так смотрит на нее? Узнал? Все дело в девчонке? Они упустили кого-то из ее родственников? Нет, невозможно. Она наверняка узнала бы его. Бессмыслица.
- Нет.
Пора закончить этот разговор. Адам потратил достаточно времени на неоднозначное стечение обстоятельств и сейчас самое время прервать эту цепочку событий.
- Нет? – Повторил мужчина. – Тогда я предлагаю…
— МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! Я буду жаловаться вашему начальству!
К ним приближалась женщина. Самая обычная. На такую посмотришь, а через мгновение навсегда забудешь о ее существовании. Не в его вкусе, наверняка замужняя. Недорогая и удобная одежда выдавала в ней домохозяйку или офисного клерка, но аккуратный макияж на лице требовал мужского внимания к ее персоне. Адам взглянул на нее без капли интереса собираясь уходить, но неожиданно для себя заговорил с крикливой женщиной.
- Простите, - вежливо заговорил с ней Адам, мгновенно привлекая к себе внимание. – Разве Вы не видите, что помешали нам?
- Я… - ее губы раскрылись, а брови возмущенно подпрыгнули, грозясь улететь в стратосферу. Так готовят атаку люди со слабой волей, но с раздутым чувством гордости, которую Пустой только что проткнул длинной и тонкой иглой, попав в наиболее уязвимое место. Вот так просто выбить почву из-под чьих-то ног. Всего одна фраза и она готова вывернуть весь свой прекрасный внутренний мир наизнанку.
Адам не собирался защищать незнакомца, которому, теперь уже очевидно, пришлось бросить свою работу, чтобы погнаться за призраком отца. Как грустно, думал Пустой, только грусть – это не то чувство, которое имело силу над его душой, но что-то заставляло его вступиться. Будто кто-то посмел замахнуться на то, что по праву принадлежало ему. Чувство запутанное, сложное, а реакция оказалась необдуманной.
- Вам следует заняться воспитанием своего ребенка, а не выяснять отношения прилюдно. - Он бросил холодный взгляд в сторону вредного мальчишки, который все еще пытался отстаивать свои права на приз. – Это единственное, о чем Вам стоит беспокоиться в данный момент.
Она проглотила это. Легко и без сопротивления Сила проникла в чужой разум, заставляя искренне верить в сказанные мужчиной слова. Пара мгновений и война с неудачливым парнем перерастет в войну матери с капризным ребенком. Адам не собирался задерживаться, он и так сделал слишком много.
- Прощай. – Сказал он тихо и, держа малышку Эмили за руку, поспешил раствориться в толпе.
***
Дверь автомобиля мягко захлопнулась. Адам сидел молча и смотрел куда-то перед собой. Кто-то проехал мимо. Эмили осторожно ерзала на сидении позади. Нужно было возвращаться, но его мучила неопределенность и какая-то незавершенность. Этот случай в парке каким-то образом потревожил его сущность. Он знал, что такое ложь. Знал, какие изощренные и правдивые образы она принимает. Но в этот раз все произошло будто по-настоящему. Столько уверенности, разочарования и обиды было в тех глазах, что это мешало ему мыслить трезво.
- Папа? – Эмили заговорила очень тихо. Будто боялась разрушить своим голосом хрупкую иллюзию целого мира, к которому успела привыкнуть. – Мы поедем домой?
Адам ее проигнорировал. Иногда мыслительный процесс требует времени и полного сосредоточения. Он повернул ключ зажигания и слегка зажмурился от света на приборной панели. Ему пришла в голову мысль о том, сколько проблем может возникнуть в его и без того не простой жизни, если выяснится, что в Дерри может жить кто-то похожий на него. Кто он? Где работает? Как одевается? Он платит налоги или имеет проблемы с законом? Одни вопросы сменялись другими, а найти на них ответы без помощи не представлялось возможным. Не в этих условиях, по крайней мере, когда его Узел оказался под угрозой и вместо того, чтобы наращивать свое влияние, им приходилось все начинать сначала.
- Папа…
- Да, - автомобиль медленно тронулся с места, - мы едем домой.
Он не успел проехать и пяти метров, как впереди показалась уже узнаваемая фигура. Сейчас у него есть выбор. Адам может забыть обо всем как о нелепой случайности. Вернуться домой и попытаться наверстать упущенное время отдыха. А может остановиться и удовлетворить свое любопытство сполна. Выбор пал на второй вариант.
Внедорожник притормозил рядом с парнем. Мужчина опустил стекло и вдумчиво посмотрел на него, но в словах, что он озвучил, не звучало даже капли сомнения.
- Садись, - сказал он кивнув в сторону пассажирского сидения, - если хочешь продолжить разговор.
В этот момент из чужого кармана разразилась мелодия, от которой сам Дьявол был бы в восторге. Адам же только смотрел на парня и ждал, когда тот примет решение. Неслыханная щедрость. Пустой позволял кому-то самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Линн не одобрила бы. Но ее здесь нет.
Поделиться72021-11-01 02:11:08
[sign]
[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/0d/bc/104/149163.jpg[/icon][status]дедулин внучек[/status]
Ренджи только хотел попросить женщину обождать, как отец опередил его. Он вступился за Рена и более того, поставил ее на место. И теперь на статного высокого японца смотрели с раскрытыми ртами уже двое. Впрочем, свою растерянность Рен почти сразу же и спрятал, опустив голову так, чтобы длинные волосы скрыли его бледное лицо и счастливую улыбку, которой только и может скалиться разве что маньяк-психопат. Наверное, эту его эмоцию, неожиданно проявившуюся и вышедшую из-под контроля, и заметил ребёнок, потому как перестал дергать Рена и просто застыл, когда холодные паучьи пальцы с силой сжали его хрупкие плечики.
- Ма-ам?… - Раздалось неуверенное детское, когда их взгляды соприкоснулись. Что именно пацанёнок увидел в пустых «глазницах черепа», которые сейчас зияли бесконечной чернотой на лице Безликого? Что такое проскользнуло в их густой темноте?
Пальцы Рена сжались ещё сильнее. Неосознанно. Но явно желанно. Мальчик испуганно расширил свои глазёнки. И где-то там, на самом дне сознания что-то шевельнулось, - Ренджи вдруг зажмурился, - а после бросило в никуда.
Безликий открыл глаза и утонул в чужом страхе, почувствовав каждой клеточкой своего сознания боль, словно его швырнули в ледяную воду. Снова. Да с такой силой, что вновь не вдохнуть - не выдохнуть. Кто-то толкнул его. Нет, отпихнул: это ошалевшая мать выдирала своё перепуганное до усрачки чадо из его цепких лап. Рен моргнул и отшатнулся. Мгновение, и он поспешно убирает с лица волосы и уже сам испуганно озирается по сторонам, чтобы найти взглядом своего отца. Вот только вокруг снуют всё те же веселые и беззаботные отдыхающие: родители с детьми, влюблённые парочки, друзья. А у него… у него нет ничего и никого из выше перечисленного!
«ОТЕЦ!» - Немой вопль отчаяния так и разбивается о внутренности, не посмев вырваться наружу.
- Эй, Рен! Ты в порядке? - Ренджи моргает и видит перед собой бородатое округлое лицо, а после замечает, что этот невысокий коренастый человек крепко, но осторожно держит его за локоть. Это что? Он пытается достучаться до него? Вот только до кого именно?
- Оставь его в покое, Гиви, дурак ты неотесанный! Не видишь что ли, тут семейная драма! - Вот и рыжая голова высокого и тощего незнакомца мелькает. Мельтешит прям и раздражает. Безликий переводит пустой взгляд то на одного, то на другого. И тот, что поменьше, твёрдо кивает, бормочет что-то вроде: - иди, мы разберёмся! - И ласково уводит под белы рученьки вопящую на своё драгоценное чадо мать.
«Мать…» - Ренджи моргает. - «Матушка!» - И срывается с места, умело лавируя в толпе, но едва не задевает какого-то неуклюжего старика с внучком прямо на выходе, бросает поспешное «извините» и выбегает за территорию парка. Но… в лицах, что попадаются в поле зрения, ни одного родного, а в силуэтах, что ускользают, ни одного знакомого.
Откуда-то звучит навязчивая странная мелодия, где вокалист тихо поет что-то задумчивое изменённым высоким голосом. Вроде как от неё веет чем-то веселым и одновременно унылым, будто вечеринка сумасшедших после электрошока. Мимо проходят люди в заячьих костюмах, и один из них останавливается перед Ренджи, чтобы мелькнуть перед взором, смотрящим сквозь него, неприличным жестом. Рен косит взгляд на удаляющиеся фигуры, и музыка затихает. Что это было? И ЗАЧЕМ ВООБЩЕ?
Пальцы сжимаются в крепкие кулаки, а потом рука нашаривает за воротом длинной майки семейную реликвию, будто только так Безликий и сможет сдержать что-то жуткое, что может вырваться сейчас из него.
Тебе показалось… он мёртв! Это не он! Этого не может быть!
Звонкий голос Минори взрывает гудящий в голове фоновый шум да так внезапно - Рен давненько его уже не слышал, пару дней точно, - что тело само вздрагивает, как от сильного испуга. И только тогда он понимает, что перед ним остановился белый внедорожник. Вот только перед глазами всё плывет. Он хмурится, пытаясь различить в неясных очертаниях хоть что-то, как уверенный и уже знакомый спокойный голос расставляет всё на свои места. И размытая «маска» становится слишком четкой.
Счастливая улыбка пятилетнего ребёнка исчезает, не успев зародиться на темных губах. И виной тому вовсе не мобильник: его звук Рен автоматически отключает, даже не доставая из кармана узких джинс - сейчас не до этого. Он серьезно кивает отцу и, быстро обойдя автомобиль, садится на переднее сидение рядом с ним. Он знает, что позади него замерла рыжая девочка, но на неё совершенно не хочется обращать внимания. Даже мимолетное и такое естественное для него желание не напугать ребёнка в данной ситуации растворяется так же быстро, как детская невинная радость малолетнего сынишки, соскучившегося за долгие годы по своему великому отцу.
- Прости. - Голос твёрд, Ренджи смотрит перед собой, но снова ничего не видит.
«Прости, за то, что говорю первым, не дождавшись разрешения. И за то…»
- … что чуть не выдал твою личность. Ты… - и Рен резко поворачивается к отцу, - наверняка скрываешься? Ты был вынужден, да?! Ты не мог, верно?! Ты был тяжело ранен, правда?! - Хватаясь за футболку отца. - Мы думали, что ты умер! Ведь тебя убили тогда! В той бойне за власть! Если ты был жив всё это время, почему?! Почему ты не спас её?! - Тряся отца за плечи и прожигая его своими ненастоящими ледяными глазами, за линзами которых плескается самая настоящая буря. - Ты хоть представляешь, что этот подонок вытворял с ней? Представляешь?! Прямо на моих глазах! - И тут от болезненной яростной обиды и непонимания не остаётся и следа. Безликий меняется в лице, во взгляде секундная потерянность сметается лавиной боли и отчаяния, а после обрушивает уже на них обоих цунами беспощадного чувства вины и самоненависти. Хватка слабеет, а голова падает, утыкаясь в грудь отцу. Голос совсем тихий, дрожит, как и его хозяин, - я… я не смог… не смог спасти её… не смог защитить матушку! Прости меня! Я не достоин ни тебя, ни её, ни нашего клана, отец…
Отредактировано Kurosawa Ren (2021-11-01 11:52:20)
Поделиться82021-11-28 01:40:56
Он не успевает ничего сказать. Как только Минори оказывается внутри салона, единственное, что сумел сделать Адам, это – едва ли не одним жестом – попросить рыжеволосую малышку надеть наушники и заняться своими детскими делами. Она реагирует так быстро, словно услышала в своей голове просьбу отца, или увидела четкий образ того, что ей следовало сделать. Уже через несколько секунд девочка старательно вглядывалась в небольшой монитор перед собой и пыталась сконцентрироваться на чем-то, что отделяло ее от происходящего совсем рядом с ней.
Пока его дочь послушно молчала и погрузилась в сказочные миры, созданные взрослыми как раз для таких случаев, , Адам сдержано наблюдал за парнем в своем салоне. Он слушал его. Заглядывал в глаза, если это было возможно. Считывал тембр голоса и старался вникать в самую суть каждого слова, что говорил ему Минори. Удивительно, что мужчине не пришлось вкладывать и капли Силы, чтобы тот начал все ему рассказывать. Здесь точно что-то большее, чем простое совпадение. Кто угодно уже заметил бы, что произошла ошибка, но парень этого не замечает. Значит все еще видит в нем кого-то? Это может быть чье-то внушение? Кто-то использует человека, чтобы ввести Пустого в заблуждение? Но для чего? Кто-то знает, что он тут? Кто-то, кто не рад Пустым на своей территории? Может стоит увести парнишку за город и вынудить его во всем признаться, а потом разорвать на части? Нет, лишняя трата времени. Он сделает это только в том случае, если ощутит хотя бы каплю угрозы. А сейчас, все, что он чувствует – это глубокую боль и тоску, исходящую от чужого тела.
Адам никак не отреагировал, когда тонкие пальцы сжали его одежду, но опустил глаза, стоило только незнакомцу уткнуться в грудь Пустого. Его сердце билось ровно. Безразлично. Внутри этого куска мяса, что гоняло кровь по венам и артериям, сейчас было пусто. Пусто, как в квартире одинокого музыканта, старающегося забыть свое прошлое. Или как в душе у старика, повидавшего в этой жизни слишком много, чтобы внутри осталось место для истинного сострадания. Но все же, не смотря на это, где-то очень глубоко что-то отозвалось. Тихо и робко, почти неуловимо. Будто воспоминание из прошлого, которое давно умерло и было забыто в старых архивах. И у этого прошлого было имя.
- Минори, - он положил теплую ладонь на макушку незнакомца. Пальцы неглубоко зарылись в темные волосы. Почему-то мужчина вспомнил, как подобным образом прикасался и к своим детям. Очень нежный и не обремененный подтекстами жест. – Ты скорбишь о прошлом так, будто это произошло только вчера, - его голос был мягче, чем любящее прикосновение отца, но целью его была далеко не забота о случайном прохожем. – А обвиняешь себя с такой силой, будто ты действительно мог что-то изменить. - Он почти улыбнулся, но не сделал этого. Такая любовь к самобичеванию казалась мужчине почти милой и невинной. До чего же люди любят свои багажи, старательно собранные из боли и ненависти. Даже когда приходит пора избавиться от старых вещей, они продолжают заботливо нести свою ношу. - Но ты не мог.
Адам гладил темные пряди, пропускал их между пальцами и прикасался к светлой коже. Он пытался понять, в какую картину складываются обрывки тех историй, что он услышал. Кланы, смерти, пытки, очевидно… тяжелая судьба досталась парню, не каждый способен ее вынести и сохранить хоть какой-то рассудок.
- Но, если тебе станет от этого немного легче, - обхватив чужое лицо ладонями, он поднял его, заставляя смотреть в свои темные глаза, не оставляя и шанса на то, чтобы отвести взгляд в сторону. – Я тебя прощаю. За твою слабость и неспособность позаботиться о тех, кто остался под твоей защитой. – Пальцы крепко сдавили мягкую кожу, но боли не причиняли. Мужчина вложил в свои слова немного Силы, чтобы уверенность поселилась в чужом сердце, хотя бы на время. Он еще не знал для чего, в его голове еще не созрел план. Но чувство, что за парнишкой следует присмотреть, возникшее так быстро и спонтанно, никуда не пропало.
Посмотрим, Думал Пустой, может из этого и выйдет что-то. Должен же он с чего-то начать.
Когда позади раздался характерный гудок, Адам выпустил из своих рук чужое лицо. Раздраженный сигнал оповещал о том, что его автомобиль припаркован не очень удобно и теперь мешает другим покинуть парк аттракционов.
- Сделаем так, - он бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида и автомобиль плавно поехал вперед. – Сейчас, - достав из кармана смартфон, мужчина быстро набрал сообщение не отвлекаясь от дороги и убрал гаджет на место. – Мы поедем ко мне и спокойно поговорим обо всем. – Его глаза, что до этого момента сковывали холодом безразличия, внезапно, изобразили искреннее участие. – Я постараюсь ответить на все твои вопросы, Минори.
Надеюсь и ты сумеешь ответить на мои.
- Но, если из-за меня у тебя возникнут проблемы с работой, можем встретиться в следующий раз.
Поделиться92021-12-01 01:33:02
[sign]
[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/0d/bc/104/149163.jpg[/icon][status]дедулин внучек[/status]
Тяжесть отцовской руки и его тепло успокоили, хоть чувство вины и самоненависти никуда не исчезли, лишь слегка затерялись, будто стали неважны. Сейчас и впрямь был важен только отец, оказавшийся живым. И чуткое сердце, и истерзанная душа, и перенесшее многие испытания тело, и запутавшийся разум отозвались на когда-то привычный жест, будто это было только вчера. А ведь это и правда произошло совсем недавно. Для Минору прошло тринадцать лет забытья, а для Ренджи - тринадцать лет совершенно иной жизни с абсолютной неизвестностью и полной завесой темной тайны. Теперь же….
Яркие картинки последних мгновений избитого до полусмерти пацана вновь встали перед глазами. В тот вечер Ренджи показалось, что он умер и воскрес. Минору же просто ворвался в его мир, не спросив разрешения, зато открыв всю правду, и они оба смогли отомстить. Вкус и без того любимой крови слишком отчётливо отозвался во рту, на языке и губах. Вкус крови того подонка, который больше никому не причинит вреда и больше никого не заставит страдать. Ренджи гордился, как именно он отомстил - даже жестокий напарник, прошедший ужасы греческой войны, оказался обескуражен - и отчасти сокрушался, что не сможет повторить подобное больше никогда. Была бы воля Безликого, он бы бесконечно много раз пытал и воскрешал, чтобы пытать ублюдка снова: наслаждался бы картиной того, как напарник по его просьбе отрезает мрази конечности - только потому, что у Ренджи не было физических сил, он держался лишь на эмоциях и адреналине, пребывая в шоковом состоянии, ведь его тогда в очередной раз избили до полусмерти и чуть не изнасиловали, как шаблонно с их стороны - Ренджи бы бесконечно много раз вспарывал кишки еще живого подонка и неистово вгрызался бы зубами в едва бьющееся сердце этой твари, как голодный обезумевший зверь. Собственно, именно таким Рен тогда и стал, и ему это понравилось: он знал, что способен на подобное зверство, и временами то, что он делал с подонками во время миссий и впрямь оказывалось на грани, но до такой степени жестокости он никогда не доходил, осознанно не переступая черту, чтобы не терять человечность. Так учил его отец.
И сейчас отец держал его бледное лицо в своих тёплых сильных руках и смотрел в глаза. Его голос звучал мягко и успокаивающе, как и должен звучать уверенный в себе человек, воин и настоящий мужчина, на которого так мечтал походить маленький Минору. Но кто именно отзывался и смотрел в глаза Серидзавы Ренджиро, мудрого Черного лебедя, советника и правой руки оябуна их достойного клана: Минору или Безликий?
Однако тёмные губы беззвучно прошептали «спасибо» на родном языке. Внутри поселилась уверенность, что он и правда ничего не мог сделать, стало ещё более спокойно. Ренджи кивнул и отпрянул, утопая спиной в удобном кресле.
- Нет, все нормально. Рабочий день почти подошёл к концу, - отчего-то нервная улыбка дрогнула на тонких губах, пока Рен всё это говорил и выгибался наверх, чтобы достать смартфон из кармана узких джинс, - напишу парням, они закроют лавочку. - Отпускать такой подарок судьбы из собственных рук ради работы, которая не приносит ничего, кроме редкого забытья от мыслей о семье из ускользающего настоящего - которой стал напарник и чистильщики - и о семье из прошлого, теплоты забавных людей, которых можно назвать товарищами или даже друзьями, и дикого голода, когда эмоции вдруг опять берут верх. Как же он устал от этих эмоций, но при этом уже не может без них: как-будто наркоман, и поговорить о своих странных мыслях толком-то даже не с кем - и без того уже сам себя считает слегка поехавшим.
- Знаешь, они вроде как хорошие люди. - Внезапно для самого себя - делиться данным умозаключением и интуитивным ощущением после долго анализа своих коллег.
Ренджи никому до конца не доверял, как инстинктивно - и после появления Минору стало понятно почему, - так и благодаря нажитому собственному опыту и работе, в которую окунулся на второй год своего «существования». Но сейчас делиться подобной информацией с отцом оказалось так просто. Его начало распирать столь позабытое счастье и непроизвольный восторг, волнение от пребывания в компании родителя и возможности говорить ему всё, что угодно. Это матушка всегда строга была, а вот отец разрешал быть сами собой. Даже всепоглощающая ревность к затихшей сзади девочке куда-то испарилась и не вызывала желания смотреть на неё или кого-то другого, как на сосуд с кровью. Хотя голод не исчез…
- Тот маленький коренастый, похожий на гнома, грузин. Представляешь? А рыжий, он из Ирландии и у него какое-то просто невероятное эльфийской имя! - И Рен искренне, но коротко рассмеялся, - теперь я понимаю, почему европейскую магию и фэнтези придумали именно в Британии. - Он повернулся к отцу и широко улыбнулся, откровенно меняясь в лице, как-будто совершенно иной человек - даже под чёрным гримом Ренджи светился.
Отредактировано Kurosawa Ren (2021-12-01 01:34:46)
Поделиться102022-02-23 09:34:57
Парнишка выглядел взволнованным и... счастливым. Будто ему и впрямь удалось встретить кого-то, кто ушел из его жизни много лет назад. И этот кто-то был источником света в бесконечном кошмаре, который должен был - с приходом Адама - вот-вот закончиться. Но если мужчина и мог считаться источником тепла и света, то Минору был подобен мотыльку, которому было суждено, если не сгореть, то опалить свои нежные крылья. Мужчина не желал ему зла умышленно, но некоторым событиям просто суждено случиться. Он не фаталист, не верит в судьбу, но некоторые стечения обстоятельств не редко выходили за грани его понимая. Минору не лгал в своих словах и чувствах, но смириться с этим сложно. Почти невыносимо. Но... настолько ли это невероятно, учитывая тот факт, что он - бессмертный?
По пути до апартаментов, которые ему приходилось временно называть своим домом, Адам самым естественным образом выразил заботу о своем пассажире. Участвовал в неприхотливой беседе о работе "сына" и прочих мелочах, не затрагивая самых главных вопросов. Их он оставил на потом. Всему свое время, в конце концов. Ехать было не так уж и далеко, но солнце уже лениво скрылось за горизонтом, забирая с собой летнее тепло. В салоне пахло сандалом. На заднем сидении заснула семилетняя девочка, которую пришлось мягко разбудить, когда автомобиль притормозил рядом с небольшим парком.
- Эмили, - он всегда обращался к людям используя полную форму имени. Никаких сокращений или ласковых оборотов. Даже если этот кто-то был его любимым человеком или формальным ребенком.
- Мы приехали? - девочка сонно открыла глаза и неуютно поежилась, вспомнив о присутствии постороннего с холодным взглядом.
- Сегодня ты ночуешь у миссис Томпсон.
Девочка молчала. В ней боролось желание возразить и столкновение с неотвратимой действительностью. Ее непослушание никогда не помогало. Только усугубляло. Что могло быть хуже разочарованного взгляда отца в ее сторону?
- Она тебя ждет, - мужчина взглядом порекомендовал Эми обернуться и посмотреть на улицу, где ее и впрямь ждала нелюбимая, но до тошноты ответственная няня средних лет. - Я заберу тебя завтра утром.
- Да...
Эмили собрала свой рюкзак и подождала, пока отец поможет ей вылезти из автомобиля. Завершив короткое прощание не менее короткими объятиями с ребенком, и передав его в ответственные руки женщине, Адам вновь вернулся к своему гостю.
- Не все разговоры предназначены для детей, - сказал он, будто пытался объяснить свой поступок, хотя тут и так все было ясно. Но мужчина, иногда, любил вносить некую ясность там, где она особо не требовалась. Наверняка Минору сразу все понял. - Можешь остаться сегодня у меня. - не у НАС. У меня. Могло это о чем-то сказать? Когда в последний раз он приводил в дом женщину, чьё место было рядом с ним? настолько давно, что он отвык от этого банального, но сближающего "мы". - Утром я отвезу тебя домой или вызову такси, как тебе удобнее. - Всё под его контролем. Минору не вызовет такси сам и не воспользуется общественным транспортом. За него этот маршрут - от новых апартаментов в центре Дерри, до дома парня - уже был продуман. - Будь как дома. - На последней фразе, Адам на мгновение отвел взгляд от дороги и посмотрел на Минору. На сына, которого у него никогда не было. На чужого человека, который заставлял его генетическую память биться в припадке. Кто ы мог подумать, что мир такой крошечный?
Они оставили автомобиль в гараже. Внутри дома, на цокольном этаже их встретил вежливый, но скучающий мужчина за ресепшеном. Светлый коридор вел в просторный лифт. Оказавшись внутри и выбрав последний этаж, Адам, уже без стеснения рассматривал Минору. Его взгляд был полон любопытства, но не чего-то вульгарного. Черные глаза спокойно, уже в который раз за сегодня, пытались тщательно изучить черты лица, но грим мешал сделать это достаточно качественно, чтобы Пустой мог остаться удовлетворенным.
- Будь добр, - отпирая массивную дверь, он пропустил гостя вперед, в свое временное убежище, которое никогда не станет домом. - [b]Оставь обувь возле двери и... [/b]- снова посмотрев парню в лицо, Адам почти незаметно, но мягко улыбнулся. - Смой это со своего лица. Я хочу запомнить тебя.
Последняя фраза не звучала угрожающе. Скорее в ней присутствовала нотка какой-то забытой тоски или грусти, тщательно скрытой за образом мужчины, который решил смягчить свой холодный нрав.
Свет в коридоре зажегся. Адам показал Минору, где в его апартаментах находится гостевая ванная комната, а сам направился в сторону гостиной, чтобы достать пару бокалов и качественный алкоголь.
Поделиться112022-02-24 21:36:25
Вести непринужденные беседы с отцом, сидя рядом с ним в автомобиле, оказалось абсолютно непривычным, но таким необходимым и естественным. Даже рядом с Чёрным Ником не было такого тепла и некой позабытой сыновьей дрожи, которые сейчас переполняли Ренджи. Он что-то рассказывал о парке аттракционов, какие-то курьезные случаи, что уже успели произойти с ним и его товарищами, шутил и даже то и дело широко улыбался, чего не делал уже очень давно. Да и улыбался-то Ренджи обычно плотно сомкнутыми губами, а тут… тут вся душа сейчас была нараспашку. Ему даже в какой-то момент показалось, что он не выдержит и вот-вот лопнет от столь невероятного восторга и счастья быть рядом с отцом. С человеком, которого в детстве боготворил, о котором много размышлял уже после «пробуждения» и узнанной информации о родителях подростком - настоящих родителях, ведь тогда он даже не подозревал ничего о том мире, в котором он родился и в котором рос, будучи Минору, и о том ужасе, в котором Минору страдал вместе со своей матерью-мачехой, чтобы в итоге оказаться спасённым Чёрным Ником.
Хотелось буквально закричать: - я так рад, что ты жив! - но Ренджи держался. Он и без того сейчас впервые чувствовал какое-то невероятно дикое позитивное возбуждение - и оно его отчасти даже пугало - но ничего не мог с собой поделать, эмоции и переполняющие чувства оказались выше Ренджи. И от этого кружилась голова, а ноги подкашивались - слава ками, что сейчас он сидит.
Когда они притормозили, чтобы передать ребёнка на поруки няни, Ренджи удивился - он абсолютно успел позабыть о наличии рыжей девчонки в салоне автомобиля, - а после молча порадовался, что отец решил пообщаться наедине. А заодно и отметил довольно весомую странность: отец со своей дочерью держался весьма холодно и отстранённо, скорее, как столетний надзиратель, нежели даже учитель в додзё. Обычно такой «далекой» и строгой с ним была именно матушка-мачеха - теперь-то Ренджи казалось, что он знает почему именно, - а отец был мягок и души не чаял в своих детях, особенно в Ренджи. Тогда что же с ним случилось? Неужели годы так изменили его? Вероятно. Ведь Ренджи мог лишь строить различные предположения и догадки о том, как Серидзаве Ренджиро удалось выжить и через сколько различных испытаний и лишений пройти, чтобы начать новый путь, забыв о прежней драгоценной семье, за которую он всегда был готов отдать свою жизнь. Но, может, Чёрный Лебедь и не забывал вовсе?
…э-это… не наш отец… нет…
Да как же нет-то?! Не может же быть двух людей с абсолютно одинаковыми лицами?!
И Ренджи украдкой взглянул на отца, но тут же едва заметно вздрогнул, стоило мужчине вновь заговорить.
- Хорошо. - Кивнул, согласившись без промедления и какой-либо мысли вежливо отказаться от столь радушного предложения. Даже не заметив никакого подвоха, что его разумом вновь кто-то руководит. - Спасибо. - Добавил более тихо и тепло улыбнулся, не показывая зубов, когда их взгляды пересеклись. А у самого сердечко аж заистерило, отбрасывая далеко-далеко в солнечные калифорнийские будни, когда они с отцом ходили на рыбалку, играли в баскетбол или сражались на боккенах - точнее пытались, ведь маленьким ребёнком Ренджи был настолько восторжен рядом со своим отцом и непоседлив, что у него всё валилось из рук, но он всегда старался за десятерых взрослых мужчин!
Когда они въехали в центр, Ренджи не придал этому особого значения, но вот, когда автомобиль отца остановился у одного из престижных квартирных комплексов, парень понял, что дальше они не поедут, и выдал на грани удивления и радости, что живет неподалёку.
- Точнее только недавно переехал, где-то недели две назад. Снимаю квартиру в комплексе через две улицы - кирпичные здания в лофт-стиле. До этого несколько месяцев жил на окраине в частном секторе. - Уточнять про «мужа» он не стал. По-крайней мере, не сейчас и не сам - неловко всё же говорить о таких вещах, а тем более признаваться родителю в том, что ты гей! Ренджи хватило вечных перепалок с опекуном, когда он начал понимать свою истинную природу. Но даже с Ником окончательный каминг-аут произошёл как-то сам собой из-за той провальной роковой миссии в год, когда он существовал под личиной девушки и ему пришлось подбираться к цели, в итоге против воли Ренджи ставшей его первым сексуальным партнером.
Этот же комплекс явно был на порядок выше, как по стоимости, так и по уровню. Светлые просторные помещения даже в подъездах. А в квартире так и вовсе - ни в какую не стоит рядом с его темной мрачненькой, но просторной студией, что специально была выбрана Ренджи в стиле той нью-йоркскому квартиры, которую он считал домом и в которой был полтора года, действительно, счастлив и чувствовал себя полноценным подростком, а не только лишь начинающим киллером. Хотя Чёрный Ник старался окружить его заботой и давал не забывать чувствовать себя ребёнком, но Ренджи всегда был слишком серьезным да и какие тут ребячества, когда надо постоянно тренироваться боевым искусствам и стрельбе, принимать ежедневно яды и учиться убивать, как куноичи.
Про обувь можно было и не напоминать - традиционное воспитание шло рука об руку с Ренджи всегда, даже с учетом пропавших из памяти полных тринадцати лет. Генетическая память и привычки, выработанные годами, когда тело действует вперёд разума и памяти.
Он кивнул и стал развязывать кеды, но вот на просьбу умыться вздрогнул вновь, только уже намного заметнее. И застыл над шнурками в согнутом положении, будто раздумывая. Однако всё же выпрямился и уверенно кивнул, глядя отцу в глаза. Показывать себя, когда он только-только начал вроде как понимать, кто он такой, другим людям не сказать, чтобы непривычно - сложно! Ведь он с пятнадцати лет носит различные изменяющие цвет глаз линзы и хотя бы мелкими, но явными деталями с помощью карандаша или театрального чёрного и красного грима скрывает лицо. Но раз отец так того хочет, он подчинится - нельзя перечить старшим. Да и в самом деле, наверняка отец хочет увидеть своего сына настоящим, а не каким-то иным.
Вот только кое-какие сомнения всё же не оставляли Ренджи в покое. Когда они поднимались в лифте, Ренджи тоже разглядывал отца. Ему нравилось, что мужчина изучает его, и нравилось изучать в ответ. Но куда делся жуткий шрам, рассекающий половину лица с правой стороны? Ренджи его отчётливо запомнил, ведь отец получил его в одном из первых сражений с филиппинской мафией, которая уничтожила их якудза-клан. Может быть, пластическая операция избавила его от предмета гордости любого потомственного самурая и якудза, столь узнаваемого в современном цивилизованном мире для того, кто находится в бегах? Не может же этот мужчина быть братом-близнецом? Никаких таких сведений Ренджи в своих поисках не находил, хотя он всё ещё был где-то в их середине, а, может, и вовсе в самом начале. Но как молодой - однако уже опытный - киллер успел понять за эти годы, вся информация о его отце, похоже, скрывалась именно от него одного.
И до этой «тайны» Ренджи ещё доберётся. Когда-нибудь. Может быть. Но намерений теперь всё узнать точно стало больше.
Он стоит уже перед зеркалом в просторной светлой гостевой ванной и рассматривает своё, всё ещё сокрытое под гримом, лицо. Так странно. Ренджи даже е понимает, что чувствует в конкретный момент. Отец зовёт его Минору и ведёт себя с ним вроде как и с любимым сыном, но при этом держась несколько на расстоянии.
«Будто не чувствует той связи, что была…» - внезапно приходит на ум.
Почему-то кажется, что родители всегда испытывают теплую и глубокую привязанность к своим детям, которых очень любили в детстве, сколько бы лет не прошло, особенно, если находись в разлуке.
Может быть, Минору прав, и это человек не их отец?
Ренджи вздыхает и включает кран с водой. Та начинает весело журчать, мягко перекрывая тихие звуки, что доносятся из квартиры. Он пробегается частично рассеянным взглядом по чистым полкам в поисках хоть какой-то подходящей ухаживающей косметики, чтобы умываться чем-то более щадящим и должным, нежели мыло. А то выйдет так к отцу не его чисто умытый сын, а ещё более страшный не пойми кто с жуткими разводами уже по всему лицу. Смотрит второй раз и только на третий понимает, что все стоящие на полке тюбики как раз то, что нужно - похоже, у отца часто бывают гостьи.
Ещё одна странность, на которую Ренджи обратил внимание, пока выхватывал изучающим пытливым взглядом всевозможные детали на пути в уборную - нигде не было фотографий, ни с дочерью, ни с женой, ни с кем-либо еще. Но, может, все они где-то в гостиной или в спальне - в более укромных местах?
Умывшись и протерев кожу увлажняющим лосьоном, Ренджи пригладил руками влажные пряди длинной, наполовину обесцвеченной челки, а после убрал остальные волосы назад - те отрасли уже где-то до талии - и вновь застыл перед собственным отражением.
«Привыкну ли я когда-нибудь к этому лицу и этим глазам снова?» - Он тихо выдохнул, легонько мотнул головой, будто отгоняя наваждения сомнений и вопросов. Пальцы вдруг сами полезли в поясную сумку и выудили на свет две осторожно сложённые фотографии, хранившиеся в особой коробочке: одна очень старая, другая - новая, недавно распечатанная на принтере, полученная от личного хакера. И застыл уже перед ними на некоторое время. На второй была семья, которую знал Минору - улыбающийся отец с пятилетним насупленным Минору в ногах и серьезная мачеха со сводной двухлетней улыбающейся во весь рот сестрой на руках на фоне какого-то парка аттракционов. На первом же настоящем фото были их с Минору настоящие родители и он сам младенцем на руках у матери: отец и совсем молодая черновласая американка сидели на скамье в тени огромного дерева и нежно улыбались друг другу, пока отец приобнимал её сзади. Фотография, которую Ренджи хранил все эти годы после того, как получил ее от родственников матери в Хэйвене - практически единственная доступная информация, что оказалась у него. Опекун всегда уходил от темы или выдавал некие спутанные устаревшие данные, а после его гибели Ренджи оставил все поиски. Теперь же, вернув память, он начал их вновь.
Выйдя из ванной, парень направился на поиски отца. Тот обнаружился в гостиной в компании гостеприимного алкоголя и закусок.
- Прости, что так долго. - Произнёс Ренджи чуть взволнованно, а после положил перед отцом обе фотографии и сел напротив, отчего-то не дожидаясь разрешения или приглашения, как следовало бы по традициям их клана. Может, потому что в голове всё ещё звучал мягкий голос отца и предложение быть, как дома?
- Зови меня, пожалуйста, Ренджи, отец.
[sign]
[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/0d/bc/104/149163.jpg[/icon][status]дедулин внучек[/status]
Отредактировано Kurosawa Ren (2022-03-02 00:07:39)
Страница: 1
