21 апреля. Пригород Манчестера, дом семьи Мур.
Она упала на кровать, широко раскинув руки, и громко, с облегчением, выдохнула. Дома. Наконец-то. Эвелин любила петь, любила шумную, пьянящую атмосферу фестиваля, и камерные, уютные музыкальные вечера с друзьями еще из Беркли. Но как же прекрасны были вот эти мгновения, когда можно было развалиться в кровати и не делать совершенно ни-че-го. И никуда не надо бежать, никто не окликнет, не утянет на очередной внеплановый джем… Эвелин тихо хмыкнула. Видят боги, останься она в Бостоне еще на недельку, ее точно бы разорвали на много маленький Эвочек, так много новых знакомств получилось завести в эту поездку. И так телефон уже разрывается, но Эва привычно клацнула кнопкой питания, включая рингтон очередного звонка. Экран мигнул, высвечивая фото улыбающейся пары, Джо и Джил Паттерсоны, такая неугомонная семейка, увлеченная игрой на африканских барабанах. С ними Эва даже записала что-то вроде песни, потому что ее контральто, как оказалось, прекрасно ложится на африканские мотивы. Но фото вызвало вовсе не воспоминания о том, как они дурачились, парадируя ритуальные пляски африканских аборигенов в студии, оправдываясь тем, что стремятся поймать нужный настрой и манеру исполнения. В памяти всплыл другой телефонный разговор, который случился как раз перед ее отъездом в Бостон.

Эва вздохнула. Вызов от Паттерсонов давно уже отзвучал. Экран телефона черным зеркалом отражал только ее нахмуренное лицо. Воспоминания всколыхнули обиду. Тогда, почти полтора месяца назад, Эвелин чувствовала горечь и опустошение поле такого разговора. С ее деятельной натурой ощущать себя беспомощной и ненужной для дорогого человека, у которого случилось горе… ужасно. Но когда ни через день, ни через три, Фил так и не перезвонил и даже не поднял трубку, когда Эва решилась позвонить сама, стало совсем плохо. На фестиваль она сорвалась от отчаяния, стремясь заглушить внутреннюю боль. Ее душила обида и непонимание. Да, реакцию Феликса можно понять, как бы не хлестали через край эмоции. Но раз уж она оказалась за бортом, можно с чистой совестью отправляться в Бостон, где для нее точно найдется уютное местечко. А за  Феликсом, вероятно, и без нее есть кому присмотреть.

Уже в Бостоне пришло понимание, что стоило все же смирить свой нрав и проявить больше участия по отношению к Феликсу. Но в самом разгаре был фестиваль, она уже успела подписаться на несколько музыкальных сессий и пару выступлений в барах, знакомых ей еще со времени учебы. Несколько раз Эва пыталась вызвонить детектива, но телефон оставался глух. В итоге домой она вырвалась сразу же, как отзвучала последняя песня из ее довольно плотного графика. И сейчас она снова набирала знакомый до последней циферки номер, вслушиваясь в долгие гудки. Снова нет.

В Бостоне она запретила себе волноваться о Феликсе. У нее было много работы и много людей, которым было важно ее присутствие, и Эва успешно убеждала сама себя, что детектив  находится под присмотром сестры, отца, коллег, и наверняка он загружен еще похлеще, чем она сама. Ему просто некогда влипать в истории. Но молчащий телефон заставлял нервничать.

Не без труда оторвавшись от мягкой постели, Эва потянулась и разблокировала уснувший мобильник, проверяя время. 22:47. Не то чтобы совсем поздно, но за окном уже стемнело. Поежившись, девушка чуть покачала головой. Нет, отложим визит к Феликсу на завтра, заявившись на ночь глядя она вряд ли его обрадует. Да и организм нещадно требовал отдыха после перелета из Бостона и довольно долгой дороги до дома. Так что, ополоснувшись, Эва забралась под одеяло, отправив детективу СМС с предупреждением:

22 апреля. Квартира детектива Феликса Блэра.
День прошел беспокойно. Эва поднялась рано, слегка взвинченная из-за предстоящего визита. Девушка не могла припомнить, чтобы когда-то Феликс пропадал на такой большой срок и теперь не знала, что от него ждать. Поэтому время до вечера прошло в напряженном ожидании и попытках занять себя полезными делами: уборкой, разбором вещей, приготовлением семейного ужина вместе с матерью, записью вокала для нового видео для блога. И все равно Эва то и дело оглядывалась на часы, ожидая окончания рабочего дня в участке. Наскоро перекусив с семьей, она сорвалась к дому Феликса едва часы показали восемь вечера, собираясь, если потребуется, подождать его на стоянке около дома, где он снимал рабочую квартиру.

Выкатив свою машину из гаража, Эвелин убедилась, что малышка в порядке и даже заправлена (наверняка, папа постарался). Завелась она легко, мягко заурчал мотор не самой молодой Volkswagen Beetle, пока девушка уверенно вела машину к обиталищу детектива. Она уже в красках представила весь их разговор, и как много она выскажет Филу за полтора месяца молчания в эфире, пока ловко заводила машинку на стоянку. Взлетев по лестнице на нужный этаж, проигнорировав лифт, Эва вдавила кнопку дверного звонка. Тишина. Часы показывали 20:33, но что-то подсказывало девушке, что и через полчаса ничего не изменится. И звонка, ни сообщения Феликс, конечно, не оставил. Очередной звонок привычно закончился ничем, вызвав у Эвы холодок легкой паники. Ситуация становилась все более странной. Пошарив в сумочке, Эвелин достала ключи от квартиры, чтобы окончательно убедиться, что детектив отсутствует. А заодно, учитывая слой пыли на мебели, осознать, что не был он тут уже довольно давно, скорее всего как раз с момента, когда перестал отвечать на телефонные звонки.

Эву слегка потряхивало от волнения из-за запустения в квартире детектива, так что контакт сестры детектива, Изабеллы, она искала довольно долго, промахиваясь по иконкам на экране телефона. Звонок пошел, и девушка напряженно вслушивалась в длинные гудки, нервно сжимая пальцами локоть держащей телефон руки.

— Блэр, - раздался в трубке голос комиссара. На заднем фоне слышен шум автомобильного двигателя. Изабелла была спокойна и явно куда-то ехала.

— Изабелла! - Эва выкрикнула это почти сразу, как гудки смолкли. Но ровный голос комиссара заставил ее подавиться почти истеричным вопросом: «Где Феликс?!». Выдохнув и прочистив горло, девушка на порядок спокойнее продолжила. - Изабелла Блэр? Это Эвелин... девушка Феликса, - Эва неловко замолчала, внезапно растеряв запал, который дернул ее вообще позвонить сестре Фила. Они же едва знакомы. Да и шум на фоне... - Вы можете разговаривать?

На той стороне трубки послышалось некое замешательство и пауза. Кажется, Эвелин все-таки выбрала не самое удачное время для звонка. Хотя возможно, Изабелла просто пытается вспомнить взбалмошную подружку своего брата.

— Джереми, веди себя тихо, пожалуйста, - послышался голос Изабеллы мимо трубки. Кажется, так зовут племянника Фила? Шум автомобилей на фоне стих, наверно женщина припарковалась, чтобы не подвергать опасности сына. В очередной раз девушка подумала, что она действительно умеет выбрать неподходящий момент. - Да, я могу разговаривать, - сказала комиссар громче, со всё тем же сдержанным спокойствием, без тени раздражения. - Я вас слушаю.

Эва поджала губы, хмурясь. Вот с ней всегда так - сначала рванет куда-то, переполненная эмоциями, как воздушный шарик, а столкнувшись с реальностью сдувается так же моментально. И приходится выгребать лапками как получится, жизнь приучила не отступать перед трудностями.

— Скажите, с Феликсом все в порядке? - вздохнув, Эва продолжила решительнее. - Я его искала, но квартира выглядит так, будто его тут не было уже месяц. И телефон молчит.

— Да, с ним всё в порядке, - ответила женщина так, как-будто действительно была в этом уверенна и знала о чём говорит. Выдержала паузу и всё-таки добавила: - У него много работы на новом месте.

Казалось бы, всего пара слов, а эмоции снова зашкалили. На новом месте? Эва растерянно осмотрела покинутую квартиру, уже по-новому, подмечая, что вещей Фила действительно почти не осталось. Уехал? И ни слова не сказал? Да что, черт побери, происходит?!

— Вот как, - голос девушки стал заметно мрачнее. В голове роилась тысяча самых разных, по большей части депрессивных и даже мерзких, мыслей. Но она только прищурилась, отметая все это подальше. Предаться самокопанию и саможалению она и дома успеет, в обнимку с любимым плюшевым совухом. А сейчас максимально нейтрально, уж чем-чем, а голосом Эвелин владеет почти в совершенстве. - Это немного неожиданно, но... Изабелла, вы не против выпить чашечку кофе завтра? Я угощаю.

— Я завтра работаю, - ответила женщина. - Но, если вы хотите, - звучало из разряда "если вам действительно припекло и важно", - то можете подойти в управление в первой половине дня. Я оставлю указание, чтобы вас проводили ко мне.

«Это будет непросто», - проскользнула невольная мысль. Кажется, непростой характер и погруженность в работу - фамильная черта Блэров.
— Спасибо, что нашли для меня время. Я обязательно подъеду завтра, - Эва постаралась, чтобы по ее тону легко было понять - ей просто чертовски важно узнать что-то про Феликса. - Всего доброго, - максимум дружелюбия в голосе, и даже улыбнулась, надеясь, что это будет слышно «на том конце провода».

Нажав кнопку отбоя, Эва опустилась в кресло, без сил откинувшись на спинку. Прикусив губу, она напряженно уставилась в окно. Настроение стремительно портилось. Эвелин все меньше понимала, что же произошло с Феликсом - всегда спокойный, сдержанный, по сравнению с ней - просто титан спокойствия. И тут пропадает, игнорирует звонки, без предупреждения уехал неизвестно куда… Прикусив палец, Эва прикрыла глаза. Надо было догадаться, что не мог он так спокойно отнестись к гибели напарника, с которым они столько лет работали плечом к плечу, срываясь даже посреди ночи вслед за какой-то безумной идеей Брюса. Надо было остаться, фестивалей в жизни будет еще тысяча, а человека больше нет… и Феликса нет. Эвелин успокаивало только то, что его сестра, похоже, в курсе где он. Точно, она же его начальница. Раз он работает теперь в другом месте, это не могло пройти мимо нее. А вот что до самой Эвы… несмотря на всю свою импульсивность, она не собиралась просто молча принимать тот факт, что он свалил без единого слова, не поставив ни точки, ни даже многоточия в их отношениях. Она его найдет, посмотрит в глаза и все выяснит лично, и там уже будет принимать решения. Хотя и сейчас она могла сказать: как бы не душила обида за его молчание и скрытность, внутренне девушка чувствовала не злость, а разрастающуюся пустоту и тревогу. Она совсем не хотела терять ее дорогого детектива.

23 апреля. Центральное полицейское управление.
Эва нервно заправила прядь каштановых волос за ухо, немного замешкавшись перед входом в полицейское управление. Может, стоило надеть строгое платье?.. Нет, глупости. Нормальная у нее повседневная одежда, толстовка и узкие джинсы. Это просто мандраж, она весь вчерашний вечер провела как на иголках, мысли прыгали как бешеные белки, перескакивая с непонятного отъезда Феликса на предстоящий разговор с Беллой, и еще на тысячу разных тем. Как следствие, спала она тоже плохо и сейчас к нервозности добавлялся еще и недосып. Но назвался груздем - полезай в кузов. Эвелин решительно направилась в управление, толкнув тяжелые двери. Приветливо улыбнулась дежурному офицеру.

— Доброго утра. Я Эвелин Мур. Комиссар Изабелла Блэр должна была обо мне предупредить, - девушка поправила лямку висящего на спине рюкзачка и рассеянно огляделась в ожидании ответа, наблюдая за трудовой суетой полицейского управления.