|
• место в сюжете:
если персонаж как-то будет нужен в сюжете, то, я готов как пионер
• судьба персонажа:
его кредиторы его нашли и Адам сполна заплатил за себя.
• характер:
Патологический лжец. Таких в литературе назовут ненадежным рассказчиком. Для своей личной выгоды сделает максимум, постаравшись выкрутиться из любой задницы, в которую влез, не брезгуя чужой помощью (и долгами, которые он не всегда возвращает). Отыгрывает обаятельного соседского парня, который может быть душой компании, который без ума от "настоящих, обычных девушек" и свято верит в независимость журналистики.
— Мать, отец, помимо него еще два брата и сестра.
— Anastasia Todd, как та, что слишком доверчива.
Август, 2016 год.
Они закончили буквально пятнадцать минут назад. Адама буквально трясло от волнения за то, какой материал был у него в руках. Если до этой поры он еще мог где-то и как-то сомневаться в том, стоит ли результат его вложенных усилий, то сейчас, записав все от первого слова до последнего - сомнения в мгновение выветрились. Ему нетерпелось сесть писать чистовую версию, предвкушая, как его имя будет пестрить на всех заголовках крупных изданий.
"Адам Донелли рассказал шокирующую правду про крупнейшую религиозную секту Америки" или что-то в этом роде. Нет. Он сам придумает заголовок к своей статье и выставит требование ни в коем случае его не изменять.
- Адам, у нас..., - она запинается перед тем, как задать вопрос, а Адам выныривает из омута своих мыслей, расслышав вопрос разве что на половину, - у нас все получится?
Ни на секунду не задумываясь, он отвечает ей, параллельно складывая технику в свою сумку.
- Конечно, Грейси, не стоит волноваться. Теперь у нас начнется новая жизнь! - он отставляет вещи, подходит к ней и обнимает ее за плечи, - Разве я врал тебе до этого?
Девушка смущенно мотает головой, глядя в свои ладони, а Адам уже отходит, прокручивая в голове то, как его руководитель будет выписывать ему повышение. У него огромный шаг на пути к успеху и он уже наполовину сделал его, осталось только...
- А какое у тебя было детство? - внезапный вопрос, пока он наливает себе стакан бурбона. Адам оглядывается на нее, чуть пожимает плечами и усаживается со стаканом виски рядом с ней на диван, однако оставляя между ними достаточное расстояние, будто бы говоря: мы всего лишь друзья, Грейс, мы выбрались из того Ада, завершили задуманное и теперь наши пути расходятся.
- Да самое обычное, если честно, - он чуть усмехается, делая маленький глоток, на секунду задумываясь, - Нас в семье было четверо, я второй ребенок. Жили мы как обычная американская семья и американской мечтой. Я гонял на велике, мама была домохозяйкой и присматривала за нами, отец работал, - он крутит стаканом, смотря на жидкость сквозь чистое стекло (редко когда в отелях, которые он снимал была такая чистая посуда), - Барбекю по выходным, дни благодарения в кругу семьи. Самое обычное детство.
Пожав плечами, он откидывается на спинку дивана. Не рассказывать же ей, что его родители как-то забывали, что такое презервативы, решая, что родить еще одного оборванца в нищете это лучше и дешевле, чем кусок одноразовой латексной резинки. Что все детство он терпеть не мог того, что его воспитывает его же старший брат, а ему всегда в довесок вешали младших, мол "присмотри, ты же старший!", а воспоминания о том, что новых вещей у него не было вплоть до университета заставляли почувствовать себя мерзко. Отец либо был на работе, либо был на диване в обнимку с дешевым пивом, которое в холодильнике, в отличие от продуктов, никогда не заканчивалось; мать вместо того, чтобы уйти от него или начать заниматься детьми решала скандалить, пытаясь каким-то нелепым шантажом развода добиться от отца "изменения"; за провинность одного лупили всех, а за разбитую коленку утешал либо никто, либо брат орал, что "хули ты разнылся, мелочь? главное штаны не порви, что б мне не досталось". Потрясающее детство, дайте два.
- Дружно жили, - черта с два, я их не видел с момента как мне исполнилось двадцать один, - Даже грустно было уезжать поступать в Нью Йорк в Бруклинский университет, но меня все поддержали и у меня просто не осталось выбора, - Адам улыбается ей, вспоминая о том, как мать истерила и орала, что он "предает их и свои братьев", что он эгоист, который думает только о себе и если он уедет от них и бросит - то домой может не возвращаться и что дома у него, в общем-то, и нет. Сам Адам от только согласился с тем, что он эгоист и уехал, особо не переживая, что он "лишился семьи".
- А почему именно журналистика? - подобрав под себя ноги, Грейс смотрела на него с живым интересом, абсолютно доверяя каждому слову Адама. В прочем, как и всегда.
- В детстве насмотрелся новостей и передач с журналистами в горячих точках или где-то на окраинах мира. Знаешь, они мне тогда казались в детстве супер-героями, настоящими. Пока все мои друзья фанатели от супермена или бетмена, я ждал нового выпуска новостей. Забавно, да? Помню, как я написал свою первую статью о драке дворовых котов в первом классе и мама потом сделала для меня выпуск домашней газеты с этой статьей в заголовке, - полная брехня, а вот врать на ходу Адам научился еще с детства, так как либо ты врешь, либо ты наказан. А выкручиваться надо было всегда. Правда же заключалась в том, что поступить ему помог его же одноклассник, точнее, как.. "Помог". Он был влюблен в Адама, а тот умело играл в "гея в шкафу", напевая песенки про "семью, что не поймет и что нам нужно вместе уехать и поступать". Как итог - одно разбитое сердечко и одно зачисление в университет на полубюджетное место, там кому что досталось можно не уточнять. К слову, Адам вообще не закрыл тот кредит на обучение, хотя пытался, работая параллельно в желтушных изданиях и журнальчиках с гороскопами для домохозяек: обычно студенты такого университета не работают в таких изданиях, да и сам Адам всегда заявлял, что такой шлак писать не будет, однако под псевдонимом "Лола Л." печатал ночами очередную колонку, чтобы заработать хоть что-то. Да и то, что он вылетел с третьего курса, оставшись должным институту около половины кредита Грейс вообще не стоило знать.
- Мне повезло выиграть обучение в LIU Brooklyn, что было полным сюрпризом. Обучение там стоит от $ 24000.00, мы бы точно не потянули такую сумму, но мне повезло, - с нотками смущения, чтобы показать, что он вовсе не хвастается, - Оттуда я уже на третьем курсе устроился в Daily News, меня заметили по одному из курсовых исследований про... Ммм, тебе явно не будет интересно, - он делает еще глоток, переводя разговор. Потому что вместо курсовой (которой, к слову никогда и нигде не сущетствало) были долгие попытки устроиться хоть куда-нибудь, где, по итогу, своровав чужую работу и успешно выдав её за свою, он все-таки устроился на должность младшего журналиста одной колонки на четверть страницы. И то, с момента, как он начал работать и до момента, как первые его строки напечатали прошло как минимум пара месяцев.
- Но знаешь, независимая журналистика привлекала меня всегда, - голос стал чуть мечтательным. Он оставляет уже пустой стакан в сторону, - Расследования, правда, настоящее журналистское дело. Вроде такие простые слова, но какой это труд. И как это опасно. Жаль, правда, платят немного, но деньги в этом деле далеко не главное, - если бы еще сам Адам в это верил, как, в прочем, и в независимую журналистику, - А в прочем... Ты уже и сама знаешь, как это бывает. Если бы не ты, то все мое дело пошло бы прахом. Ты молодец, Грейси.
Девушка снова смущается, а он встает с кресла, хлопая себя по карманам в поисках зажигалки.
- Слушай, я пойду перекурю пока. Деньги, как мы и договаривались, будут частями. Первую оплату я тебе уже отдал, - он легким кивком указывает на лежащий на журнальном столике несколько пухлый конверт с парой тысячей долларов в нем, - Вторую переведу тут же, как передам материал. Не скучай. Поедем завтра в парк, развеемся?
Грейс улыбается, смущаясь и беззвучно соглашается. Адам включает телевизор, кидая пульт куда-то в соседнее кресло и выходит. Девушка не замечает, что Адам забирает все свои вещи.
* * *
- Слушай, прости, что так вышло, - его голос в трубке слышно достаточно плохо, - Меня срочно вызвали, но я обязательно приеду через пару... ..й, - связь то и дело прерывалась через слово, - Все у те... шо, ладно?
Адам пару раз стучит ладонью по динамику трубки таксофона, имитируя плохую связь и шипение, а после резко прерывает звонок. "Грейси, Грейси, милая моя Грейси" - напевает он, плутая мимо припаркованных машин. Два часа назад он сдал прекраснейшую статью о том, как сложно живется женщинам в общинах. Да, это не совсем тот "независимый материал и расследование" что было у него, но за такую цензуру заплатили больше. А настоящий материал с историей Грейс Лейн он уже нашел кому продать, заработая на этом в два, а то и в три раза больше. Встреча как раз запланирована на сегодня.
Однако, Адаму кажется, что он что-то забыл. По пути он вспоминает, что совершенно забыл открыть Грейс счет и перевести вторую часть суммы, однако, это уже не важно. Разве ей не хватит той суммы, которую она уже получила? Это ведь Адам сделал всю часть работы.
На этой неделе у него уже есть планы на осмотр новой квартиры-студии на Вест-Виллидж, пара собеседований в нью-йоркские издания и, возможно, несколько интервью. История общины пригорода Роанока стала сенсацией. Адам уже чувствует, как будут шептаться у него за спиной его бывшие однокурсники, которые думали, что он ничего не добьется. Трижды "ха". И кого из них ждал успех?
Настоящие дни.
Это интервью стало роковой ошибкой для Адама Донелли, который решил, что он самый умный из всех. Оглушительный успех первых пару месяцев сменился на долги и проблемы: кто ж мог догадаться, что не стоило продавать уже проданный материал, еще и его "чистую" версию, когда в Daily News уже ушла отредактированная и цензурная версия. Не стоило и упоминать о том, что Дейли вообще цензурит материалы, затыкая "независимой журналистике" рот, а редакторов выставляя шестеренками пропаганды. И если бы Адам знал, какие люди и какие разговоры с ним будут, то довольствовался бы первым и единственным гонораром, который включал в себя и долю Грейс и издержки расходов на двоих. Его уволили с невидимым штампом про то, что ни в одно крупное издание НЙ теперь ему попасть нет ни шанса. Даже если это будет вакансия уборщика. Он снова начал перебиваться желтыми статейками про то, с кем спит Дженнифер Энистон и про "гороскопы для одиноких львов на эту неделю", прибавив туда псевдонаучные статьи про НЛО, зондирования и паранормальщину, типа Энди и Лоррейн Уоррены, которые называли себя "воплощением и реинкарнацией знаменитых Уорренов" (на самом деле просто слишком умная парочка, которая даже имена сменила, но пипл схавал и не подавился).
Материал Адама дал толчок действительно независимой журналистике обратить свое внимание на религиозную секту в Роаноке. И вскоре издания запестрили заголовками о том, что Отца взяли под стражу, что вся правда о том, что там происходила вылилась наружу. Что жертвы перестают молчать и рассказывают свои истории, отсуживая у Отца общины немалые суммы с его многомиллионного счета. Адам следил за всем этим со скрипом зубов и хрустом костяшек пальцев, потому как история Грейс Лейн утонула в этом потоке и о ней даже никто и не вспоминал. Или она уже давно просекла эту фишку и уже отсудила себе свою шестизначную сумму. Впервые за все время Адам пожалел о том, что не оставил никаких её контактов.
Очередную газету, где на первом полосе успешный групповой иск от женщин этой секты Адам сминает, заправляя машину на полузабытой заправке на дороге "Портленд-Дерри" и вливая в себя дешевый горький кофе из автомата. Он в долгах как в шелках, а кредиторы вот-вот начнут искать, где же спрятался малыш Адам, поэтому чем дальше он был от Нью Йорка - тем ему же лучше. Ничего, некоторое время он заляжет на дно, а потом попробует все заново. В конце-концов, даже в такой заднице Америки как Дерри были свои местные паршивые газетенки - без работы он не остается. А там, мало ли, какой еще материал удастся собрать.
• связь.
Ди с: | |
